Александр Тамоников - Олимпийская бойня [litres]

– Нет. Не немедленно, а как только у нас будет фотография Азиза. До этого времени тебе, Андрей, – Старцев перевел взгляд на помощника, – подготовить для бойцов группы «Дон» документы и решить вопрос с переброской рейсом Аэрофлота. Багаж с оружием оформить как дипломатический, не подлежащий досмотру. Получатель – Посольство СССР в ФРГ. Откуда багаж будет перевезен к месту размещения «Дона». Ориентировочно вылет группы – тринадцатого-четырнадцатого августа. Соответственно – подготовить место рассредоточения группы. Тебе, майор, все понятно?

– Так точно.

Полковник повернулся к Богданову:

– Тебе же, Слава, сегодня нужно организовать сбор подразделения на базе. Контактировать по телефону с Сергушиным, а при необходимости – со мной. Вопросы?

– Да какие вопросы, Николай Викторович?

– Все свободны!

С 10 августа весь личный состав боевой группы КГБ «Дон» находился на загородной базе. До офицеров и прапорщиков довели общую обстановку. Из-за явной нехватки информации задача ставилась размыто. Найти, обезвредить, не допустить. Бойцы изучали схему Олимпийского парка, улицы Мюнхена и его окрестности по карте. В целом бездельничали.

Тринадцатого августа у помощника начальника спецотдела Управления нелегальной разведки майора Сергушина вновь не получилось договориться с «Аэрофлотом» насчет переброски группы в Западную Германию. Офицеры недоумевали, когда это было видано, чтобы КГБ не мог использовать кого бы то ни было в своих целях! Ситуацию прояснил сам начальник отдела. Дело не в том, что «Аэрофлот» упрямо отказывает КГБ, а в том, что рейсы в Мюнхен пока шли по обычному расписанию, и самолеты летали туда отнюдь не каждый день. Интенсивность перелетов планировали увеличить ближе к началу Олимпиады. К тому же и действующие рейсы были забиты чиновниками от спорта, которым присутствие в Мюнхене было необходимо для организации приема советской команды. Оставалось только ждать. Но это имело и свою положительную сторону. Полковник Старцев не стал настаивать на постоянном присутствии бойцов группы на базе, и разрешил семейным уезжать в Москву. Даже автобус для этого выделил. Впрочем, положительную сторону нивелировала отрицательная. Люди были, как говорится, заточены на решение боевой задачи, а командировку откладывали. Это нервировало. И не могло не сказаться на отношениях в семьях и на морально-боевом духе бойцов. Видя, как расслабляется подразделение, Богданов решил прекратить увольнения. Подполковник прекрасно знал своих подчиненных, знал, что в нужный момент они внутренне соберутся и решат любую задачу, невзирая на то, какую цену за это придется заплатить. И все же благоразумней и полезней было держать бойцов в постоянной готовности.

Старцев на это отреагировал спокойно. Твои подчиненные – тебе и решать. На удивление Богданова, бойцы восприняли решение командира даже с каким-то облегчением. Видно, эта нервотрепка не позволяла нормально находиться дома. Если бы отменили операцию, тогда да, тогда другое дело, но когда ты приезжаешь к семье и не знаешь, пробудешь ли с ней до утра, – это совершенно иная ситуация.

Подполковник Богданов с заместителем майором Дубко, проверив знания личного состава по Мюнхену, разработали план учебных занятий по общей боевой подготовке спецподразделений. Запланировали и кроссы, и марш-броски для поддержания общего физического состояния, стрельбы в помещениях, что вполне могло пригодиться в Германии, вождение, скрытное перемещение в лесу. Но и этот план реализовать не смогли.

После подъема и завтрака, перед построением на развод, в кабинете Богданова раздался аппаратный звонок. Звонок по закрытой линии.

Подполковник, собиравшийся уйти, поднял трубку:

– «Дон» на связи!

Услышал голос начальника отдела:

– Приветствую, Слава.

– И вас так же, Николай Викторович.

– Как дела?

– А вы не в курсе? Дуреем от безделья. Вот решил начать занятия, но вы позвонили.

– Занятия отменяй. Скоро подъеду. Есть что обсудить.

– Ну, хоть что-то сдвинулось с места, а то такое впечатление, что наша разведка вся повально ушла в отпуск.

– Наша разведка работает, Слава. В общем, я выезжаю с площади Дзержинского, сейчас 08.30, надеюсь, в районе десяти буду у вас.

– Понятно, встречу.

– Вопросы ко мне есть?

– Группу держать при себе?

Старцев усмехнулся:

– А что, ты можешь отправить ее в кино?

– Я имею в виду, бойцы-то нужны будут при обсуждении вашего «кое-что»?