Кирико Кири - За пределом (том 2) [СИ]

Это путь почти всегда в один конец. Я, чтоб выйти, поплатился своей прошлой жизнью ради этого. Не надо говорить, чем я могу поплатиться теперь.

Поэтому пока я не рыпался, копил деньги и ждал. Ждал того момента, когда смогу уйти и не испробовать собственные жареные яйца, как обещал мне Бурый. А пока оставалось лишь работать, так как иначе они сами уволят меня в один конец.

— И всё же…

— Не обсуждается, — обрубил он твёрдо и уже другим голосом, менее дружелюбным. Вся его хитрица плута спадала, обнажая куда более холодное и расчётливое существо.

— Ясно, — кивнул я.

— Поверь, что бы Фиеста ни делала, она делает это от большой любви.

— Буду надеяться и верить всей душой.

— Верь. И вот тебе подарок, — кинул он мне что-то, и только поймав, я смог разглядеть, что это было.

Но всё равно не понял.

Видимо, он увидел моё непонимание.

— Это глушитель.

— Эм… он не накручивается, да?

— Безрезьбовой глушитель на глок. Считай, подарок на первое дело. Всё-таки шуметь нам нельзя, верно? Вернее, вам.

— Да, — кивнул я.

— Всё, теперь валите. И Фиеста, не дай бог… — указал он в её сторону пальцем.

— Угу.

Мы вышли с нашей штаб-квартиры, после чего сели в непримечательную машину кадиллак с квадратными фарами спереди. Немного ржавая снаружи и пахнувшая плесенью внутри, она отлично вписывалась в город. Словно звездолёт в системе, к которой он отлично приспособлен. И название этой системы — Нижний город. Звёздная система с очень агрессивными островками цивилизации, где тебя или сожрут чёрные дыры, не оставив ничего, или твари, что обитают в глубине космоса.

Мы отъехали от нашего места, проехав через территорию, которая раньше, да и сейчас являлась небольшими складами рядом с железнодорожными путями. Здесь выгружали все товары, что шли дальше в континент и которым не смогли оплатить более презентабельные и безопасные места на территории порта. Среди них мы и затерялись, прикарманив несколько складов под наркотики.

Охрана здесь была не наша, но они были в курсе наших дел, потому пропускали без вопросов. Что касается боевиков, они засели в одном из полупустых складов, где у них была своя небольшая база.

Если, кстати говоря, собрать всех боевиков, что работали на картель, то получалось около… пятисот голов. Пять сотен убийц, который могут выступить на войну прямо сейчас и устроить настоящий ад. Я даже слышал, что у них было вооружение против тяжёлой техники, что в городе было, по понятным причинам, редкостью.

Но их использовали для убийств и запугивания обычных людей. Мы же ехали убивать особенных, кто выходил за рамки обычных, но при этом был недостаточно крут, чтобы ими заинтересовался наркобарон. Чаще всего это были дилеры, какие-то крупные покупатели, кинувшие нас, местные чиновники мелкого разлива, хозяева бизнеса. И обсуждали чаще всего конфиденциальные вопросы, которые не должны были касаться чужих ушей.

Сейчас же мы ехали возвращать должок тому, кто этого заслужил. Могли бы отправить боевиков или солдат, если кому-то это резало слух, но это был экзамен для меня. Для будущих работ, куда боевиков, что докладывают не только Бурому, но и самому Соломону, не отправишь.

— Стукачом заделался? — холодно осведомилась Фиеста, когда мы ехали.

— А ты заделалась той, кто будет меня изводить ради забавы?

— Тогда пойди и поплачь в углу, если тебе что-то не нравится. Стукачок, — последнее слово она особо выделила, едва ли не на распев.

— Мне не нравится твоё отношение ко мне, — поморщился я. — Я не прощу чего-то особенного. Не можешь переносить меня, просто не замечай хотя бы, раз работаем вместе. Чего я тебе вообще дался?

— Ты мудак, — без каких-либо эмоций произнесла Фиеста.

— Ага, спасибо, отличная причина, — вздохнул я.

— Будешь плакаться потом, новичок-стукачок, а теперь слушай. Зайдёшь, убьёшь, выйдешь, сядешь, уедем.

— Понял.

— Сделай быстро. Это не наша территория.

— Кто цель?

— Тебя это ебать не должно, новичок.

— Хорошо, — не стал я устраивать ругань.

Моё дело малое. Да и не впервой это. Хотя то, что я вот так просто спокойно принял правила игры после всех своих громких слов, став обычным мокрушником, заставляло меня разочароваться в самом себе. Я так говорил, что хочу уйти, так был твёрд в своих словах, но дошло до дела, и: «Да, хорошо». Конечно, что я ещё скажу, но всё равно тошно от себя. Я прекрасно понимаю людей, которые ненавидят себя — и делать тошно, и жить хочется.