Кирико Кири - За пределом (том 2) [СИ]

— Ага, когда она спрашивает ни с того, ни с сего «У тебя проблемы?», — ответил я. — Ещё таким голосом, что будто мне лицо хочет разбить.

— Ну… может она просто волнуется и спрашивает, есть ли у тебя проблемы?

— Таким голосом?

— Ну эмоции немного не так передаёт, — хмыкнул Ряба. — Да, она странная, но пока особых проблем не доставляла.

— А если бы доставила?

— Ну… наверное, была бы уже мертва, — покачал головой Ряба. — Хотя Бурый не из тех, кто сразу убивает за ошибку, но вполне может. Он обычно оставляет предупреждение, которое сложно проигнорировать. Может покалечить, и не обязательно тебя.

— И кого же?

— Да не знаю… Сестру, если она у тебя есть. Глаза ей выколет, например, — пожал он плечами, сворачивая на боковую улицу.

— Глаза выколет? — слегка удивлённо переспросил я, почувствовав, как слегка ёкнуло сердце. Уж больно мне это что-то напоминало.

— Ага. Да и бывали уже случаи. Вон, однажды чувак один облажался и сорвал планы Бурому. Тот влетел так конкретно на бабки из-за этого, но так и не убил парня. Просто ослепил его сестру.

— Ослепил… сестру?

— Ага.

Я почувствовал, как всё внутри скрутило.

Много ли я знаю людей, которым ослепили сестру за то, что они по-крупному облажались? И каков шанс, что история будет практически идентична той, которую я однажды слышал? Может быть совпадение, конечно, но не такое откровенное же. Но был ещё момент, который надо было невзначай проверить, чтоб быть точным.

— Он жёсткий, — спокойно отозвался я, не выдавая то, что было у меня на душе. — Уже в то время был таким? Сколько ему тогда было?

— Да двадцать четыре где-то было, — вздохнул он, словно вспоминая старые добрые деньки. — Я тогда вышибалой был, а он до дилера поднялся. Он меня и нанял, кстати говоря. Денег не было совсем, а тут хоть какая-то работа. Были же времена тогда…

Но, в отличие от него, я не был столь рад услышанному, прекрасно понимая, откуда Ряба знает это. И вздыхает так сладко, словно вспоминает боль ослеплённой девчушки с теплотой и это были лучшие мгновения его жизни. Меня пробрало настолько, что хотелось застрелить его за эти вздохи.

И я сам… Мне стало тоскливо. Очень тоскливо от услышанного, пусть я и не подавал вида. Ведь я знал Мари и, можно сказать, дружил с её братом. И если Малу мог заслужить это, то чем заслужила такое наказание тринадцатилетняя девочка? Просто потому, что её брат влез в дерьмо? За ошибки надо отвечать, но причём тут вообще ребёнок?

Мир оказался куда теснее, чем мне казалось. И сейчас я сидел и работал с теми, кто лишил девушку зрения. Да, её брат был виноват, но… карать всех подряд? Должны ли родные отвечать за твои грехи? Я знаю, зачем это делают, какие цели преследуют, и должен сказать, что это довольно действенно, но… Это просто ублюдки, которые свихнулись настолько из-за власти и денег, что готовы убивать и калечить всех подряд.

Сын не может отвечать за грехи отца, как и наоборот. Нельзя наказывать тех, кто вообще ни при чём, за то, что сотворили другие. А у них получается: ты никого не трогал, но мы всё равно тебя убьём, чтоб запугать твоего родственника. Это действенно, но это логика ублюдков, которых надо отстреливать, как собак, прямо на улицах.

Я мог много чего сказать, но по понятным причинам промолчал, не вымолвив ни слова и не подав вида, как сильно меня это тронуло.

Ведь что я сделаю? Застрелю его? А потом и Бурого? Только получается, что ушёл от одних проблем, но наткнулся на другие, причём созданные собственноручно. И тут уже не отвертишься, не скажешь, что ты ни при чём. Правда в том, что я тоже боюсь за свою жизнь, на чём всё это и держится. Да и это уже в прошлом, так что…

К тому же, история повторялась — Бурый набирал не самых удачливых людей, которые были как очень благодарными, так и очень послушными. Можно сказать, что воспитывал их с самого детства. Вполне возможно, что и меня взяли с тем же расчётом.

Появлялось искреннее ощущение, что Бурый создаёт себе армию верных псов. Нет, другие, насколько я понимаю, тоже её создают, но он — особенный случай. Я вижу, какие у него мечты и как он к ним идёт, поэтому вполне логично предположить, что он может и не остановиться на порту в дальнейшем счёте.

— Он в принципе очень целеустремлённый. Пойдёшь за ним, и добьёшься многого, дружище.

— Я знаю.

— А ты сам откуда?

— Я из Читы…

А дальше пошла уже заранее подготовленная история о том, кем я был, где учился, где работал, без особых подробностей, как получил шрамы и как переехал сюда. Я рассказывал это даже с лёгким энтузиазмом, который был возможен при моём не самом разговорчивом характере. Я говорил убедительно, и даже сам рассказывал без каких-либо вопросов, чтоб показать свою заинтересованность и в меру открытость.