Кирилл Казанцев - Прыжок тигра

«Какая марка автомобиля?»

«Ну не знаю, «Рено», по-моему», – отвечаю. Он в компьютере посмотрел и говорит:

«Пятьдесят долларов».

Я думаю, недорого вроде.

– Конечно, недорого, – поддержала собеседницу вторая «матрешка».

– Подожди, – строго оборвала ее первая, – я же точно-то не знаю, забыла. И говорю ему: «Ой, сейчас позвоню, узнаю точнее». – Он же в реестр все должен внести, так неудобно мне стало, звоню. А машина, оказывается, «БМВ». Я ему так и сказала. А он мне в ответ:

«С «БМВ» сто пятьдесят долларов, сестра».

– А какая разница? – искренне удивилась вторая женщина.

– Вот я его спрашиваю: какая? А он мне: «Большая, большая, сестра».

Дальше Максим слушать не стал, откашлялся, сделав вид, что поперхнулся, и решил, что отсюда ему надо убираться как можно скорее. Тем более что народу в и без того переполненном помещении заметно прибавилось. Максим видел, как люди заглядывают в зал, осматриваются и выходят в коридор – там уже образовалась очередь, а за стол к Максиму уселся плотный, не в меру упитанный попик в грязной рясе и крохотных очочках. Он кое-как уместился на неудобном пластиковом стуле, двинул обтянутым черной тканью пузом стол так, что едва расплескал чай в пластиковом стакане, и принялся распоряжаться своей свитой из двух баб-обожательниц. «Сестры» смиренно откланялись и наперегонки рванули к раздаче, одна из них попыталась прорваться без очереди, но ей быстро указали место в строю. «Батюшка», как конь, мотал давно немытыми, собранными в тощий пучок на затылке длинными волосами и оказался жутко общительным. За три минуты разговора он успел поведать Максиму о своей нелегкой доле сборщика подаяний волею пославшего его сюда высшего начальства. Максим молча слушал исповедь, жевал и кивал в ответ, делая вид, что ему интересно. Но в тот момент, когда «батюшка» потянулся к своему стоящему рядом на полу ящику для подаяний и попросил «пожертвовать, сколько можете», терпение Максима лопнуло.

– Бог подаст. А работать что – брюховные центры тебе не позволяют? Или выдали кадило – и крутись, как хочешь? – Попик оторопел, захлопал глазами и поставил ящик на тарелку перед собой. Внутри деревянной, похожей на гроб коробки жалобно зазвенели, перекатываясь, монеты.

Максим с грохотом поднялся из-за стола, поднял упавший стул и мимо притихших «матрешек», обсуждавших, где бы срочно найти недостающую сумму, вышел из столовки. «Воистину, пастыри и овцы вместе заблудились. Совсем попы обалдели, именем Божьим народ гнобят. А он за это херачит по всем подряд из своего гранатомета; нет чтобы точечно из «СВД» по мудакам». Стремительно перераставшая в бешенство злость требовала выхода. Максим почти бежал к воротам и уже собрался, пригнувшись, проскочить под шлагбаумом, как полосатая жердь сама поползла вверх. А из-за спины донеслась музыка – бьющий по ушам рваный дискотечный ритм рвался из автомобильного сабвуфера.

– Отойди, куда лезешь! – проорал Максиму охранник, одновременно показывая куда-то вбок. Максим на вопли стражника внимания не обратил, рванул вперед и вовремя успел убраться с дороги. Через КПП неторопливо проехал серебристый блестящий кроссовер. В открытое окно Максим рассмотрел водителя – молодого человека лет двадцати пяти с плотными складками жира на затылке. Юноша небрежно вырулил на дорогу, дал по газам и унесся вместе со своей уродской музыкой к чертовой матери. «Это что – тоже паломник? Тогда я – солист балетной труппы Большого театра». Максим вернулся к шлагбауму и смотрел то вслед кроссоверу, то на свернувшегося у входа в будку пса. И вспомнил, что вчера поздно вечером на этом самом месте он выходил из такси, расплачивался с водителем. «А ты чего один-то?» – спросил его водила еще на вокзале, и вопрос тогда показался Максиму странным. Сейчас же все постепенно вставало на свои места, собиралось, как головоломка. Осталось кое-что еще, самая малость.

– Вот же сволочь! – с чувством произнес Максим, и охранник покосился в его сторону. Но ничего не сказал, заворочался на стуле, закутываясь в синий форменный бушлат, и уткнулся в книжку. Максим с места, одним прыжком перемахнул шлагбаум и рванул к серому корпусу богоугодного заведения. Злость перешла в кураж, а он подстегивал, гнал вперед, не давал бездействовать. Но уже у клумбы Максим замедлил шаг, остановился у одной из лавочек. Все же пока надо выждать, погулять тут, посмотреть, что да как. Внимание к себе привлечь он всегда успеет, сначала надо проверить все и скорректировать план операции. Знать бы, где кабинет этого гада… Максим еще раз прогулочным шагом обошел оба корпуса, разглядывая окна, и добрался до сетчатого забора. Может, здесь? А черт его знает… Надо посмотреть еще раз, повнимательнее. Но прогулку пришлось прекратить, пошел мелкий холодный дождь. Мокнуть посреди двора было глупо, тем более что вокруг ничего особенного не происходило – сновали мимо молчаливые люди, но на постояльцев дома престарелых они не походили. Во двор въехали еще три машины, остановились у торцевой стены серого корпуса. Из иномарок вывалились веселые компании, донесся рев музыки, но все быстро стихло. Новая партия паломников скрылась в недрах серого здания, и снова стало тихо.