Александр Тамоников - Враги народа

– Ты же сам говорил, что у этого твоего Попа есть независимый канал связи с центром.

– Я это учел. Уже сделано.

– Уверен, что твои бойцы тебе подчинятся?

– Подчинятся. Боевая обстановка. За невыполнение приказа я вправе ликвидировать бузотера.

– В общем, ложись на дно и из тины не вылезай. Обещаю, что мы вытащим тебя из этой ямы. Мы все контролируем.

– Все контролировать невозможно, – вздохнул Шахтер. – Иллюзия контроля многих до беды довела.

– Не будь пессимистом. Если сказал, что вытащу, значит, вытащу…

Выйдя с явки, я перешел на светофоре Ярославское шоссе. Недалеко от главного входа на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку ждал мой белый лимузин, на этот раз без водителя.

Усевшись за руль, я повернул ключ зажигания, газанул, и двигатель в ответ радостно взревел. Прикрыл глаза на миг, ощущая, что засыпаю от переутомления. Встряхнулся и аккуратно тронул машину с места.

Сразу на Лубянку. Сейчас каждая секунда на вес золота. Объем работы огромен. Штаб операции «Корона» гудит, как улей.

Хуже всего, что стремительно расширялось число осведомленных лиц, пусть не обо всей операции, но хотя бы об отдельных деталях. Значит, растет угроза утечки информации. Но тут уже ничего не поделать. Впереди настоящая война с большим количеством задействованных фигур.

Нам выделили под штаб отдельное просторное помещение в главном здании на Лубянке. Там был широкий и длинный, как в Генеральном штабе, стол, а также несколько сейфов. У входа навытяжку стоял часовой.

Гудела привычная мне еще с Гражданской войны штабная суета. Усилиями Фадея, прирожденного штабиста и администратора, она приобретала вполне конкретные и весомые формы планов, порядка выдвижения, сигналов, взаимодействия.

Ситуация была накаленная. Работали мы сутки напролет. Я не представлял, что придется утрясти такое количество вопросов, притом в режиме особой секретности. Хорошо еще Плужников дал нам мандат на принятие практически любых решений и привлечение всех возможных сил и средств.

На просторном столе лежала схема, исполненная на ватманском листе большого формата. Квадратики, куда вписаны имена, клички, другие данные. Каждая клетка – это человек. Точнее – наш враг. Здесь были функционеры «Святой Державы». Но не они главная головная боль. Они под нашим контролем. Больше беспокоили активисты «Картеля». Все же немало мы их выявили. Страшно представить, что было бы, оставайся они неизвестными. Только в одной Москве это четыре боевые группы. И, скорее всего, каждая из них получила такие же задания, как и звено Шахтера.

Вообще, интересная у нас складывалась ситуация. Мы планировали выдвижение к Красноархангельску групп вооруженных террористов – как это сделать эффективнее и как лучше вывести их на рубеж атаки. И одновременно прорабатывали меры нейтрализации. Это все больше напоминало настольную игру с фишками и кубиками – из тех, которые ныне так любят маленькие дети. Только страсти кипели недетские.

С некоторым удовольствием я подчеркивал квадратики на ватмане красным карандашом. Это значило – объект подлежат задержанию или ликвидации в первую очередь. Эти боевики не жильцы. Мы их берем под плотный контроль. И как только будет дана отмашка на начало операции, мы их прихлопнем. Так что через некоторое время красные черточки превратятся в красные крестики, которые перечеркнут квадрат с именем и кличкой. Это будет означать, что объект нейтрализован.

Плохо, что мы не знали, где обитают две известные нам, но не локализованные боевые ячейки. А сколько еще неизвестных!

– Найдем всех, – заверил Фадей. – Время еще есть.

Но как раз время и поджимало.

И однажды оно истекло. Наступил тот момент, когда подготовка и ожидание перерастают в действие. И тогда жизнь демонстрирует наглядно, чего стоят твои усилия и ты лично…

Глава 10

Почему именно Красноархангельск выбрали в качестве места проведения всесоюзной конференции? Тут сыграли роль и славные революционные традиции города. И то, что вокруг полно передовых колхозов, а Управление МТС вообще получило передовое Красное Знамя. Но, наверное, главным доводом послужило то, что в прошлом году здесь был сдан в эксплуатацию огромный, похожий на афинский Парфенон, то есть с портиками и колоннами, рабочий клуб. Он принадлежал маслобойному комбинату – местному промышленному гиганту и мог прекрасно вместить всех делегатов.

Настроение в городе царило праздничное. Улицы завешаны красными транспарантами с приветствиями участникам конференции. По обе стороны от гранитной лестницы на всю вышину клуба смонтированы парадные портреты Ленина и Сталина. Над городом парил белый аэростат с красными звездами и надписью «МТС».