Александр Тамоников - Враги народа

Картина сложилась следующая. Наша оперативная комбинация удалась. Мы знали, что «первенцы» – те, кого первыми передал в наши руки Проводник, выбираются со своей лежки в рабочем поселке обычно парой. Вычислили мы путем скрытого наблюдения их «почтовый ящик» – его держал чистильщик обуви на Сретенском бульваре. Ну а дальше состоялась народная самодеятельность с актерами, играющими приставучего алкоголика и наряд милиции. Получилось убедительно, прямо по системе Станиславского.

Для драматизма и демонстрации серьезности момента решили, что уйти должен только один «первенец». Второго надо подстрелить, да так, чтобы все были уверены – наповал. Чтобы потом не было вопросов, почему арестованный не привел госбезопасность к остальным.

Подстреленный на бульваре шпион выжил и теперь давал показания. Правда, толку было мало. О зарубежной деятельности НОБС мы и так знали достаточно. Канал переброски был под нашим контролем.

Со слов связного-часовщика, скрывшийся от милиции «первенец» устремил свои стопы на аварийную точку связи. Оттуда его переправили в укромное место в дачном поселке Ленино близ усадьбы Царицыно. Туда приехал сам Ревизор с двумя подручными. Выслушал сбивчивые оправдания агента очень внимательно. И придушил его мощными руками, с видимым удовольствием.

– Мы не можем рисковать, – отдышавшись, пояснил он соратникам. – Странно как-то он от милиции ушел. А почтовый ящик в лице чистильщика обуви пока заморозим.

Один из его помощников возмутился было:

– Зачем сразу душить?!

– Чтобы ты боялся, – рассмеялся Ревизор ему в лицо. – Знаешь, что такое страх? Это цемент. Какие бы ни были красивые и крепкие кирпичи из идей, мыслей, побуждений, патриотизма, но вместе их цементирует только страх. На нем держится все наше строение. И пусть боятся и чужие, и, что еще важнее, свои. И знают, что ошибки не прощаются.

Но, похоже, Ревизору просто нравилось убивать. Эти его постоянные готовность и даже не скрываемое желание уничтожить ближнего своего пугали окружающих до икоты.

По окончании драматического повествования часовщик посетовал:

– Паспорта у буржуев, в общем, ни к черту.

– Это очень опасно, – заметил Великопольский. – Штампуют не пойми какие паспорта в Варшаве и Праге, как бог на душу положит. Так и всю сеть спалить недолго.

– Решим, – отмахнулся связной. – У вас голова сейчас о другом должна думать…

А дальше все пошло, как мы и рассчитывали. Убедившись, что их документы имеют уязвимость, «Картель» решил не рисковать агентурной сетью и вспомнил о предложении Асмолова. Тот в ответ пообещал исправно готовить надежные документы. При этом заверил, что эти паспорта будут не простыми бумажками, хоть и хорошо исполненными, а сведения из них будут помещены в соответствующие учеты и выдержат любую проверку. Конечно, это встанет недешево, поскольку контакты из паспортной службы работают исключительно за деньги, а на все высокие идеи национального возрождения России им глубоко наплевать. Он даже для порядка поторговался. А потом обрадовал, что при надлежащей оплате можно делать документы в любых количествах.

– Но оптом дешевле? – усмехнулся Нормировщик.

– Здесь не колхозный рынок, – возразил холодно Асмолов. – У нас так: больше работы – больше риска. Значит, дороже.

Через два дня были переданы фотографии на паспорта первой группы из четверых человек. Потом «державникам» пришлось легализовывать и саму эту группу – с жильем, различными справками. Насколько я понял, эти парни перешли границу и где-то таились уже недели две. После провала с паспортами «Картель» решил перестраховаться. И вот документы переписаны, создана новая легенда, подобрано место проживания. И закордонная группа попала под крылышко «Святой Державы».

Наша «Корона» наконец-то стала приносить зримые плоды. Живи и радуйся. Но тут меня как дрыном по хребту приложили.

На утреннем совещании я не увидел Воронова. А потом приперся развязный оперативник из аппарата особого уполномоченного и начал задавать достаточно дурацкие, с подначкой, вопросы, притом с гнусными намеками на мое недавнее арестантское прошлое. Мол, как после такого я оказался в столь важном кресле. Позволять ему вести себя в таком ключе я не собирался.

– Так кто меня посадил-то? – вкрадчиво осведомился я. – Враг народа и перевертыш Ежов. А новое наше, преданное партии и лично товарищу Сталину, руководство выпустило. Так вы считаете, прав был именно Ежов? Удивляет эта позиция, мягко сказать.