Александр Тамоников - Враги народа

Наряду с разгромом повстанческих организаций и очагов ликвидированы резидентуры, переправы и многочисленная шпионская сеть польского Генштаба и финской разведки, в отдельных случаях сумевшая пробраться в кадровые части РККА, милицию, военные школы и оборонное строительство.

Помимо собирания сил, подготовки и объединения повстанческого подполья, организациями проводилась систематическая работа по развалу колхозов, срыву весенней посевной кампании, усугублению продовольственных трудностей (путем сжигания, кражи и порчи запасов фуража и продовольствия) и по созданию недовольства и напряженного положения во всей погранполосе.

Арестовано на Украине – 9514 человек, в Белоруссии – 3492, в Ленинградском военном округе – 2074».

С того времени границы укрепили кардинально. Но не окончательно.

– В основном мелкота шастает – сигареты, парфюмерию, колбасы тащат, – пояснил лейтенант Стасов. – Но и матерые враги из-за кордона прибывают. Как правило, функционеры эмигрантских организаций. Насколько могу понять, именно такие случаи вас интересуют?

– Такие. Есть у нас информация на одного такого проводника. Точными установочными данными не располагаем. Но вот что есть, – я в максимальных подробностях выдал всю куцую информацию на фигуранта и спросил: – Найдем?

– Непременно найдем, – заверил Стасов.

И мы погрузились в картотеки и оперативные материалы. Кроме того, Стасов метнулся на встречу с источником.

Уже к вечеру следующего дня он положил перед нами на стол справку с фотографией, объявив:

– Пониделко Порфирий Порфирьевич. Пятнадцать лет назад задерживался ОГПУ за попытку перехода границы, но избежал наказания. Со слов источника, был известен в среде контрабандистов как опытный проводник, способный хоть стадо африканских буйволов через границу перетянуть. Но уже лет десять как отошел от дел. Держится от бывших товарищей в стороне. Ходили слухи, что он продолжает работать – редко, по-крупному и в одиночку.

– Похоже, он! – повеселел я.

– Арестуем? – с энтузиазмом осведомился Стасов.

– Так сразу? – поморщился Фадей. – А застольная беседа по душам?

– С плюшками и галушками, – с угрозой произнес Стасов, недобро прищурившись…

Глава 4

Село Вары являлось интернациональным. Здесь жили в мире и согласии и польские, и украинские семьи, и даже пара еврейских. Было тут чистенько, аккуратненько – все же чувствовался западный порядок. На поле к югу от села пыхтел трактор.

Когда-то полдеревни жило контрабандой. Но времена поменялись и ужесточились, пришлось селянам искать менее вольные ремесла. Вот и пашут землю железными конями.

Дом Проводника располагался на самой околице. За ним начинался ельник, густо рос кустарник, и журчала мелководная речка. Кто приходит, кто уходит – не рассмотришь.

Сам Пониделко числился на подсобных работах в лесничестве. Неделями пропадал в лесах и знал их не хуже, чем свой огород. Естественно, в связи с необходимостью передвижения в погранзоне, дал кучу подписок органам о том, что обязуется незамедлительно докладывать, коль увидит вражеский след. Но пока что-то не докладывал, хотя следов, думаю, повидал немало. Сам же их и оставлял.

Мы вылезли из «Эмки», не доезжая с километр до деревни, и велели водителю ждать до победного.

Стасов остался на наблюдательном пункте у кромки леса. Оттуда хорошо просматривался дом проводника.

– Если рванет в твою сторону, постарайся взять живым, – сказал я. – Если не получится… Уйти он не должен…

Мы с Фадеем вышли на главную дорогу и вразвалочку, уверенно, направились к деревне. В длинных брезентовых плащах, сапогах, а я еще с большой холщовой сумкой на плече. Ну, прям представители одной из многочисленных организаций, которые ныне вечно что-то учитывают, проверяют, тянут провода, подбирают места для строительств, да мало ли чем еще заняты.

По предварительной информации Пониделко сейчас должен быть дома. Вот и проверим, как работает разведка у местных товарищей.

Я толкнул калитку и крикнул:

– Эй, хозяин! Открывай! Мы с леспромхоза. По лесозаготовкам на Груздево.

На крыльце ладного деревянного дома возник невысокий, квадратный, с густой бородой и сросшимися бровями мужчина лет пятидесяти.

– Ну, проходите, – он улыбался вроде спокойно и даже доброжелательно. Но чувствовалось в нем вечные напряжение и подозрительность, свойственная людям противозаконных видов деятельности.