Александр Шувалов - Профи [= Притворщик]

— Потому что нагло куришь в моей машине. Что ты смеешься?

— Да так, одна хохма вспомнилась.

— Поведай, дорога неблизкая.

— Это точно. Значит так, есть у меня хороший товарищ, Толя Пожарский.

— Не потомок, случайно?

— Может, и потомок, не знаю. Так вот, служил этот самый Толя у нас в конторе в информации.

В один прекрасный момент приходит на отдел разнарядка отправить одного офицера на трехмесячные курсы в Тверскую губернию, знаешь такие?

— Нет.

— Вот и славно. Бросили в отделе жребий, выпало Пожарскому, он и поехал.

— И что тут смешного?

— А то, что все три месяца его старательно учили, как убивать людей голыми руками и подручными предметами.

— А ему-то это зачем?

— А я знаю? У нас же как, из «спецуры» могут послать на курсы бальных танцев, а информатора — в учебку для убийц.

— И что из этого вышло?

— Что вышло? Плохо вышло. Толя у нас — парень старательный, а потому учился прилежно. А дальше — грустно.

— Почему?

— Дело в том, что всю свою сознательную жизнь он трепетно ненавидел спорт и никогда не дрался, крупным был и миролюбивым, вот никто и не лез. А когда выучился на свою голову, стал бояться.

— Бояться?

— Бояться убить, его же на автомате работать научили, не думая. Вот и боялся, а всякая шелупонь, если что, думала, что он просто трус, вот и лезла. Мы с ним как-то совпали, пару лет тому назад, за бутылкой, вот он мне все и выложил.

— И как он сейчас?

— Купил по моему совету пару полукилограммовых гантелей и носит в портфеле. Если что, бьет портфелем по лысине.

— И как?

— Говорит, очень эффективно и руки укрепляет.

— Поучительно. Слушай, может, заедем, искупаемся? Тут одно такое место есть…

— Ты будешь смеяться, но я смертельно боюсь воды.

— Что-то вроде аквафобии?

— Вот-вот.

— Странно, а я слышала, что ты тот еще Ихтиандр.

Вот тут я действительно вздрогнул. Слава богу, она в тот момент смотрела на дорогу.

Когда мы выехали на Ярославку, она притопила педаль почти до упора, и скоро мы уже въезжали в Москву.

— Надеюсь, ко мне.

— Обязательно.

— А говорили, что ты в одном месте больше одного раза не ночуешь.

— У тебя же дубинка есть, защитишь, если что.

— Не сомневайся.

Так вымотался за день, что даже есть расхотелось. Пожевав немного через силу, побрел в спальню и заснул раньше, чем рухнул на кровать.

Я бежал к выходу из ущелья, петляя, как заяц, и визжа от страха, а вслед мне, перекрывая шум пальбы, несся крик Кости Буторина: «Стас, ты куда? Кондратьев, назад, сука!»

Я несся, петляя, как последний заяц, и повизгивая от страха, к выходу из ущелья, а в спину мне возмущенно орал Костя. Хорошо еще, не пальнул вслед.

Это произошло во время моего третьего выхода на боевые. Накануне наша авиация с истинно крестьянской обстоятельностью отбомбилась по горам Лор-Кох, невысокому горному массиву посреди пустыни и базовому району воинства Мамад-Шаха. Вот нас, то есть два отделения нашего разведвзвода, и послали посмотреть результаты в «нарезанном» квадрате.

С самого начала все пошло не так. За три дня до этого вертушкой в госпиталь был отправлен пожелтевший под цвет кожуры спелого лимона наш взводный, серьезный и обстоятельный мужик. Командовать на время его отсутствия вызвался замполит роты старший лейтенант Худенцов по прозвищу «Сто Четыре Дурака». Не знаю, откуда у него взялся этот славный боевой псевдоним, старослужащие на полном серьезе утверждали, что наш политрук с ним родился. Лично я после краткого знакомства с ним понял, что эта его кличка — смертельно оскорбительна… для дураков.

Костю Буторина вся эта цепочка событий, помнится, не на шутку расстроила. Сидя со мной в курилке, он простыми и доходчивыми русскими словами обрисовал мне ситуацию и одновременно поставил задачу.

— Когда вдруг… случится, этого в рот его, в нос его, в ухо… якорь ему в… (папа у Кости был грузчиком в порту), не слушай, он же… придавленный, с детства… марксист!.. Делай что скажу… не щелкай, глядишь… мимо проскочит, — последнее он добавил без особого оптимизма. Сказанное им в переводе с общевоенного на литературный русский язык означало: «Когда внезапно начнутся боевые действия с противником, не отвлекайся на исполнение распоряжений этого недостаточно компетентного в военном деле, излишне политизированного персонажа. Старательно выполняй мои команды, будь в тонусе, и успех нам обеспечен».