Александр Тамоников: Тени прошлого. Расплата

Тот ответил не сразу:

— Муштак? Салам, дорогой. Не ожидал. Почему не предупредил?

— Сюрприз хотел сделать.

— Ты знаешь, от таких сюрпризов может сердце остановиться. Как дела?

— Все отлично.

— Завтра поговорим. Сегодня тебе не до этого.

— Хоп. Буду ждать.

— Погоди. А наши где?

— У Саланга. Трое завтра должны подъехать.

— Я предупрежу их семьи, а то слишком много шума будет.

— Ты старший в роду, тебе решать.

— Отдыхай!

Остаток вечера Хазани провел, как говорится, в кругу семьи.

Утром он встал позже обычного, в восемь часов. Табрай уже пришел и ждал его во дворе. Хазани умылся, вышел к тестю.

— Салам, отец!

— Салам, Муштак!

Они обнялись и сели на топчан, куда Ламис принесла чай.

— Ну, рассказывай, сын. — Табрай прикурил сигарету.

Хазани посмотрел на него и сказал:

— Так ты наверняка уже все знаешь через своего друга Мохаммада.

— Знаю, но не все.

Хазани рассказал о недавних событиях.

— Значит, Гасани с Бенсоном притащили в Капур синтетический наркотик? — проговорил Табрай.

— Судя по всему, да. Полковник воспользовался своим влиянием на Гасани. Но что об этом теперь говорить, отец? Ни наркоты, ни Гасани, ни отряда Исмаила, ни перевалочной базы, ни завода больше не существует.

— Да, вы, конечно, лихо поработали.

— Кстати, твои сыновья, Ахмад, Горай, вообще все афганцы ни в чем не уступали нам. Настоящие воины. А Горай — вообще герой. Видел бы ты, как он спокойно и быстро упокоил Гасани, Кадира, американского полковника и местного наркоторговца. За считаные секунды. Четыре выстрела, столько же трупов. У любого пуля в голове. Это не каждому профессиональному снайперу под силу.

Табрай улыбнулся и сказал:

— Вот видишь, а ты заставил его таскать мины у холмов. Он легко мог перестрелять весь расчет одного «хамви» и без подрыва.

— Он уже не обижается. Кстати, от наших ничего не было? Как они в Кара-Юре?

— Уже в Кабуле. Бакар звонил десять минут назад. Там сейчас отец Рахима, Наиль с племянником. У них фургон. Я сказал, чтобы все наши вернулись домой с Наилем. Предупредил и его. Заберет наших. Так что все в порядке.

— Хорошо. А то неспокойно на душе было.

— Что еще интересного?

Хазани рассказал о том, как агент скрыл от него информацию по лаборатории.

— Это было сделано по приказу Гани Даяра, — заявил он.

— А твой друг, командир вашей группы, подумал, что майор ведет двойную игру?

— Да.

— Успокой его. Никакой двойной игры не было.

— А ты не знаешь, американцы не начали поиск своего вертолета?

— Нет. Бенсон получил его в полное свое распоряжение аж на двое суток. А Гасани и Кадир кому нужны? Только получателю наркоты в Таджикистане. Еще их покровителю Бенсону, который отправился на небеса вместе с ними. Так что все хорошо.

— Но вертолет и трупы рано или поздно найдут.

— Найдут. Гасани, Кадира и Синхаба похоронят местные жители. Тело полковника не дадут закопать пилоты.

— Тогда начнутся активные поиски. Тем более что одновременно с атакой на Бенсона был уничтожен и завод Гасани.

— Ничего особенного не произойдет, Муштак. Зачем американцам раскрывать связь их полковника с афганской наркомафией, да еще бывшими советскими предателями? Они представят все примерно так. Дескать, полковник Бенсон получил по своему каналу информацию, касающуюся работы его отдела. Сведения оказались очень ценными. Поэтому он вылетел на встречу с информатором лично, без охраны и, как это часто бывает, попал в засаду коварных и беспощадных талибов, специально выманивших туда старшего офицера армии США. Не удивлюсь, если труп Бенсона будет обезображен в традициях фанатиков.

— А пилоты? Как они могли выжить?

— Их проинструктируют, что сказать. Те же талибы уничтожили и перевалочную базу конкурента Гасани, случайно завалили спуск к реке. Они же и завод отработали. Агент подтвердит все, что надо. Так что, дорогой Муштак, во всем окажутся виноваты фанатики. Это очень удобно для американцев. Да и выгодно, так как создает видимость активной борьбы с ними. Пусть твои друзья не волнуются.

— Я передам им твои слова.

— Это как знаешь.

Через два часа подъехал фургон. Прибыли Бакар, Салах Табрай и Ахмад Рубай. Рахим вышел у дома Муштака, забрал своего коня и поехал на нем восвояси.

Хазани отошел к дувалу, набрал номер Павара.

— Салам, Бакир!

— Салам, Муштак!

— Наши люди дома.

— Наши тоже. Похоже, все прошло успешно.

— Я говорил с Табраем. Опасаться Гани не стоит.