Александр Тамоников: Тени прошлого. Расплата

— Как мог? Очень просто. Подумал, да и все. Но если это не так, то хорошо.

— У меня нет никакой доли с торговли в Таджикистане.

— А чего так? — с явной насмешкой спросил Гасани. — Ты упускаешь удобный случай. Ведь мог бы договориться. Если это не в ущерб Даврону, то он заплатил бы тебе, и никто не узнал бы об этом.

— Я работаю с вами, а не с Давроном.

— Прекрасно. Тогда тебе не о чем волноваться.

— Но поляк?..

Гасани вновь прервал подчиненного:

— Что поляк? Никуда он не денется. Это Даврону придется умерить аппетит. А может, Рафаэль и согласится покупать наркоту на условиях Умеда. Это не наше дело и чужой интерес. Мы должны получать максимум прибыли. Ты когда-нибудь слышал о Карле Марксе?

— Что-то слышал.

— Но «Капитал» его не читал, конечно?

— Я вообще редко читаю.

— А вот это, Абан, плохо. В книгах содержатся знания. Если помножить их на опыт, то результатом будет успех во всех твоих делах. Вот если бы ты читал «Капитал», то знал бы, что главная задача любого бизнеса — получение максимально возможной прибыли. Или что-то в этом роде. Я изучал «Капитал» давно.

Санхаб заметно поник.

— Присядь, Абан, — предложил ему Гасани и сам опустился на топчан. — Хорошо здесь.

— Надо как можно быстрее уладить с Давроном новые условия.

— Не вижу проблем.

— Вы сами позвоните ему?

— Ты можешь это сделать.

Санхаб вздохнул:

— Нет, лучше вы.

— Хорошо. — Он достал сотовый телефон, набрал номер. — Салам, Умед.

— Салам, господин Гасани. Мы правильно поступили, что перенесли сделку.

— Мы?.. — Гасани рассмеялся. — Ладно, пусть будет так. Значит, сегодня в двадцать три!

— Да.

— Но я звоню тебе не только по предстоящей сделке.

— Вы о Рафаэле?

— Да. Мы готовы поставлять ему эфан в больших количествах. Через тебя, естественно. Еженедельно или с какой-то иной периодичностью. С этим определюсь, как заеду на завод. Остается один вопрос по нашему взаимовыгодному сотрудничеству.

— Какой?

— Цена, Умед.

— Цена? — Таджикский наркоторговец изобразил удивление.

— Да, дорогой.

— Вы решили повысить ее?

— Именно.

— На сколько?

— На триста долларов за килограмм. Для Рафаэля цена эфана составит восемьсот долларов. — Ему показалось, что таджик потерял дар речи. — Эй, Умед? Что-то со связью?

— Но, господин Гасани, это грабеж.

— Вот как? А по-моему, грабеж — брать товар за бесценок. У нас производство, все проблемы с властью, мы рискуем жизнями, наши затраты настолько высоки, что едва окупаются. Прибыль совсем невысокая. Ты же зарабатываешь на нашем товаре в разы больше, при этом практически на пустом месте. Очень выгодно быть посредником, не так ли?

— Но без меня вы не сдадите свой товар.

— Ошибаешься. Ты не один такой в Таджикистане. Есть еще люди в Узбекистане, Туркмении. Да в принципе и выйти напрямую на Рафаэля труда не составит.

Даврон умел думать быстро.

— Хоп, я понял вас. Признаю, что ожидал повышения, но триста долларов — это слишком много.

Гасани усмехнулся и сказал:

— Мы друзья, Умед. Назови ту сумму, которая не сильно ударит по твоему бездонному карману.

— Хотя бы сто, даже сто пятьдесят долларов.

— Нет!

— Двести!

— Нет!

— Вы выкручиваете мне руки, дорогой друг.

— Это бизнес, Умед. Как говорится, ничего личного.

— Дорого!

— В общем, так. Я готов уступить пятьдесят долларов. Семьсот пятьдесят — это последняя цена.

— Мне надо подумать.

— А смысл, Умед? Рафаэль наверняка ждет от тебя ответа. Если ты затянешь с ним, то реально можешь потерять очень выгодного клиента.

— На героин цена тоже поднимется?

— Пока нет.

— Хоть так. Я согласен.

— Хоп. Наведаюсь на завод, сообщу тебе, когда, как часто и какими партиями мы сможем переправлять эфан, а ты окончательно реши вопрос с поляком.

Даврон вздохнул:

— Я свяжусь с ним сейчас же.

— Сегодня в двадцать три мы переправим подготовленную партию. Какой сейчас она кажется мизерной, да, Умед?

Таджик не ответил на это провокационное заявление.

— Да, в двадцать три, в установленном порядке, — проговорил он. — Мои люди смотрят за рекой. Там все спокойно. С начальником заставы все вопросы решены.

— Ты будешь сам контролировать переправу?

— Нет. На это у меня есть помощник.

— А я, пожалуй, посмотрю на работу курьеров и твоих людей.

— Это ваше дело.

— До связи, Умед.

— До связи, господин.

Гасани выключил телефон, взглянул на Санхаба и заявил:

— Вот и все. Мне пришлось чуть снизить цену, но семьсот пятьдесят долларов куда лучше, чем пятьсот. Я прав?