Александр Бушков - Пиранья. Книги 1-23

– А правда, Жора, – сказала Алина. – Шлюха шлюхой, а мужику она точно в рожу залезет. Тут или женщина нужна, или какой-то другой финт…

– Спелись вы, я смотрю… – проворчал Жора.

– Ну, так по твоему недвусмысленному указанию, – очаровательно улыбнулась Алина.

– Нет, Жор, если я неправ, ты подскажи, что сделать, – сказал Мазур. – Я, как юный пионер, всегда готов. Но я тебе еще раз говорю: мне к Верке с этим подъезжать смысла нет. По роже получу, и все.

– Ну ладно, ладно, – проворчал Жора, старательно заворачивая стопку фотографий в местную газету. – Есть резон в твоем базаре… Такие чистенькие шлюхи всегда фасон держат… Считай, что на сегодняшний день ты все поручения выполнил, и пока в простое. Обмозгуем, решим, что делать дальше, и тебе в том числе. Так что курортничай себе и жди ценных указаний…

Мазур мысленно дополнил: в переводе на нормальный человеческий язык это означает, что ты доложишь все подробно своему Умнику (и непременно с упором на то, что все так удачно прошло именно под твоим чутким руководством – вот только поверит ли он?), а уж он будет мозговать, думать и решать. Вряд ли он тебя подпускает к тому, что требует умственной деятельности. Ты для него так – ехал грека через реку…

– Жора, – голосом примерной девочки, которой за пятерку по геометрии был обещан поход в цирк, сказана Алина. – А как там с моей премией? Кем-то было обещано при удачном исходе дела.

– Памятливая… – буркнул Жора. – А еще говорят – память девичья…

– Так то девичья, Жорочка, – сказала Алина уже настойчивее. – А на чьем конце мое девичество осталось, я уж и не вспомню… – она очаровательно улыбнулась Мазуру. – Кирюш, я тебя не шокирую?

– Да ну, – сказал Мазур. – Я тебя принимаю такой, какая ты есть.

– Молодец, – сказала Алина. – Вот это по-мужски.

Жора фыркнул, как застоявшийся конь:

– Вы еще влюбитесь. И поженитесь.

– А что? – как-то загадочно улыбнулась Алина. – Чем не пара? Молодой растущий ученый, с загранкомандировками, из Ленинграда, с квартирой и почти написанной диссертацией. И я – у папы с мамой единственная наследница. И в постели нам хорошо. Ради такого брака я бы, вот честное пионерское, Кирюш, все бы свои прежние вредные привычки бросила…

Вот и поди угадай, сколько тут от шутки, а сколько – от серьезного расчета. За все эти дни Алина несколько раз словно бы некие крючочки закидывала, словно бы шпионским радаром из-за пригорка щупала. Девочка, как выяснилось, неглупая, а потому намеки были тонкими, даже и на намеки не походили – так, случайные реплики-обмолвки. Но всякий раз били в этом именно направлении: не самая худшая пара получилась бы из перспективного ленинградского ученого и единственной наследницы «рыбьего короля» (Мазур уже знал, что так за глаза прозвали ее папашу – скорее с оттенком уважения, чем насмешки).

Алина откровенно резвилась.

– Я почему такая ветреная? – вопросила она. – Потому что деревня наша – дыра дырой, положительные люди или разобраны давно, или по возрасту не годятся. А попадись мне положительный человек, – она обожгла Мазура откровенным взглядом, – да попади я в приличные условия, я бы совсем другим человеком стала, как небо от земли…

– Во дает, – хохотнул Жора. – А кого я в лесополосе натягивал, примостившись на капоте?

– Ошибки молодости, Жорочка, – не моргнув глазом, ответила Алина. – У всех бывают… Ты вон в молодости кандалами гремел во глубине сибирских руд. Аж полгода. Я тебе когда-нибудь в нос тыкала?

Мазур заметил, что Жора все чаще и нетерпеливее косится на телефон – ну конечно, рвется доложить Умнику…

– Ладно, заболтались что-то, – не выдержал греческий правнук. – У меня дел по горло…

– Гони мою премию, и разбегаемся, – сказала Алина.

Тяжко вздохнув, Жора полез во внутренний карман белоснежного пиджака, вытащил пачку червонцев, содрал бандерольку, разделил пачку на две части и протянул Алине:

– Сама выбирай, из какой руки…

С улыбочкой глядя ему в глаза, Алина непринужденно забрала кирпично-красные бумажки из обеих рук, быстренько упрятала себе в сумочку, елейным голосом спросила:

– По справедливости, Жор? Заработала. Мне еще Маринке сколько-нибудь подкинуть надо, старалась девка, да и в «Жемчужине» я всем из своих платила…

К некоторому удивлению Мазура, Жора перенес утрату денег совершенно спокойно. То ли он и в самом деле должен был отдать Алине всю пачку, но решил отначить себе добрую половину, то ли для него сейчас гораздо важнее было в темпе доложиться Умнику, чем затевать свару из-за довольно мелкой по его меркам суммы.