Даниил Калинин - Лесные призраки

«Маузер» дважды бьёт в сторону нарисовавшихся в дыму фигур. Оба падают, ближний ко мне отвечает неточной автоматной очередью, что тут же оборвалась: третья пуля достала немца.

Касаюсь рукой шеи пулемётчика. Пальцы окунаются во что-то горячее. Пульса нет.

Я даже имени твоего не узнал. Царство тебе Небесное.

Спешно перезаряжаю «маузер». Прихватив трофейный автомат (дырчатый кожух, магазин сбоку – МР-18, «шмайсер»), бегу вперёд.

Выстрелы раздаются вокруг меня, и слышатся проклятья на немецком. Кажется, Гансы несут потери уже от дружественного огня.

Так вам и надо.

Едкий дым внезапно обрывается, открыв картину такой яростной рукопашной схватки, что я на секунду оцепенел: ещё ни разу на моих глазах люди не убивали друг друга с такой жестокостью.

У партизан элементарно не хватает оружия, зато с избытком ненависти и жажды мести. Они хватают всё, чем можно бить, убивать, колоть, стрелять. Ножи, штыки, лопаты вонзаются в тела, приклады крушат черепа, унося драгоценные арийские жизни. В ответ бьют автоматные и пулемётные очереди, убийственные на близкой дистанции, стучат винтовочные выстрелы.

На моих глазах немец стреляет в партизана, но не успевает передёрнуть затвор, как его сбивают крепким ударом кулака. Подхватив трофейную винтовку, молодой ещё парень тут же из неё стреляет.

Другой немец вонзает штык-нож в живот бегущего на него партизана. Воодушевлённый успехом, ганс бросается ко второму бойцу. Кадровый красноармеец заученно парирует выпад стволом трёхлинейки и тут же колет в ответ, насаживая противника на штык. Но не успевает его выдернуть, получив удар ножа в бок.

Я вскидываю автомат, но меня опережает дюжий мужик, разрубив шею фрица сапёрной лопаткой.

Первый номер расчёта МГ, уложив пулемёт на плечи товарища, очередью в упор свалил трёх партизан. Он успевает развернуть ствол «машингевера» в мою сторону, но вместе с камрадом погибает от очереди «шмайсера».

Уловив движение сбоку от себя, разворачиваюсь. В меня целится унтер. Жму на спуск. Автомат сухо щёлкает.

Я не успеваю упасть. Но между мной и противником внезапно вырастает ещё один боец. Его тело дёргается от попаданий тяжёлых 9-мм пуль «люгера», но крепкий мужик бросается вперёд, из последних сил свалив немца и раздавив его горло тяжёлыми кистями.

Клокоча от ярости, меняю магазин. Сзади раздаются крики на немецком.

Моя идея с прорывом отчасти сработала: удар одновременно десяти автоматов и четырёх пулемётов выкосил в рядах наступающих фрицев глубокую брешь. Уцелевшие ответили кинжальным огнём, но атака чуть ли не восьми десятков моих бойцов опрокинула противника.

Так получилось, что на отдельно взятом участке мой отряд получил численное преимущество, прорвав кольцо оцепления. Но при этом невольно растянулся в колонну. Её тут же атаковали с флангов; и спереди, и по бокам завязалась отчаянная схватка.

А вот теперь основные силы противника настигают нас сзади.

В три длинные очереди выпускаю второй магазин трофейного «шмайсера». Появляющиеся из завесы фигуры на время залегают, отвечая неточным (из-за дыма) огнём.

Но завеса уже развеивается. Надо бежать, пока не поздно.

Перетянув ремень автомата через плечо (лишним оружие не будет), бросаюсь вперёд, дёргая «маузер» из кобуры. Десять патронов в пистолете да финка, чтобы пробиться. Негусто.

Впереди отделение немцев дружным ударом перерезает нашу колонну. Брешь в рядах партизан пробил пулемётный расчёт, и в неё тут же хлынул десяток фрицев с унтером во главе. Огонь его автомата срезает двух бойцов, попытавшихся остановить противника.

Рассеивающаяся очередь МП-38 проносится над головой: в последний момент падаю на землю и укрываюсь за трупом, облачённым в серую форму.

Маузер дважды рявкает: первой пулей промахиваюсь, но вторая попадает унтеру в плечо, опрокидывая его на спину.

Из-за спины по немцам бьют несколько винтовочных выстрелов. Потеряв двух человек, фрицы стреляют в ответ. Расчёт МГ занимает удобную позицию.

Сейчас они всех нас и положат…

Бешено жму на спуск, ловя в прицел тонкий ствол «машингевера» и торчащие за ним каски. Свалил как минимум одного пулемётчика и не дал открыть расчёту убийственный кинжальный огонь; оставшиеся партизаны (человек 15) добегают до противника.

– УР-Р-Р-А-А-А!!!

Немцы стреляют в упор, равняя число врагов. Бросаюсь в гущу схватки, выхватывая уже сроднившуюся со мной финку.

Боец с винтовкой наперевес атакует крепкого фрица. Немец филигранным движением отбивает укол и вонзает штык в противника. Он успевает выдернуть нож и направить на меня ствол карабина.