Андрей Ильин: Американский гамбит

– Где?!

– Не знаю. Заряды распределены по большим городам. Каким, я вам не скажу даже под пытками. Потому что сам не знаю. Понимая, куда я иду и чем рискую, я приказал исполнителям заложить заряды, не сообщая мне подробностей. Они выполнили приказ. А куда, сколько и что они заложили, знают только они. Так что если вы надумаете эвакуировать население, вам придется эвакуировать все города-миллионники.

– Ты блефуешь.

– Давайте проверим. Через… сорок четыре минуты.

– А если я прикажу убить тебя? Прямо сейчас.

– Это в ваших силах. И правилах. Только кто тогда остановит таймер? Это могу сделать только я. И то не сразу. Если меня не станет, цепочка взрывов пойдет гулять по всей стране от океана до океана и на север вплоть до Аляски. Программа – она ведь железная, она просто считает. И посылает сигнал. И теперь считает.

– Сволочь!

– Пусть так. Но лучше нам долго не препираться на темы морали, потому что прошло… уже три минуты. Из сорока четырех.

– Ничего, мне хватит этого времени, чтобы вынуть из тебя душу, – злобно пообещал вице-президент. – Ты отменишь команду, чего бы это мне и тебе ни стоило! У нас найдутся методы!..

– Не факт. Вы, конечно, сможете сломать мне пару ребер и пальцы, можете изрезать на мелкие куски, зажарить на гриле и накормить ими меня же, но тогда я могу обидеться, если мне попадется непрожаренный кусочек, и в отместку делегировать свое управление железу. И беда в том, что вы не знаете как я это сделаю – может это будет один какой-то символ или один звук, или просто пауза… Пауза – и полное перепрограммирование системы управления. Такая патовая со всех сторон ситуация. Если не предоставить мне канал связи или попробовать заглушить сигнал – случатся взрывы по таймеру с обратным отсчетом, потому что управление идет не отсюда. Если дать, но до того обидеть, я могу включить автономный режим запуска команд и уже никто не сможет остановить цепную реакцию, даже я при всем своем вымученном желании.

– Выход?

– Договариваться.

– С кем?

– Со мной. С тем, кто объявил Америке войну и намерен победить.

– Такой ценой?

– Любой ценой. Это война. Семнадцать минут…

– Ты не посмеешь!

– Посмею. Шестнадцать.

– Где?!

– Не знаю…

Через шестнадцать минут где-то в штате Нью-Джерси, посреди улицы вздыбился асфальт, потому что в канализацию кто-то бросил несколько мешков взрывчатки. И это было не так уж трудно: подъехать на неприметном фургоне, остановиться над люком, сковырнуть крышку и через окно в днище опустить вниз взрывчатку.

Взрыв был не таким уж мощным, но очень зрелищным, так как во все стороны полетели автомобили, посыпались витринные и оконные стекла, из-под земли, поднимаясь на десятиметровую высоту ударили фонтаны горячей и холодной воды, заревели факелы горящего газа, заискрили гигантскими бенгальскими огнями перебитые силовые кабели, после чего почти во всем городе разом погас свет…

– Я предупреждал.

– Я услышал. Но ты всё равно просчитался.

Вице-президент приник к стеклу. Это уже был не тот удачливый ковбой, это был второй человек в государстве, принявший вызов. Он был готов к драке. Был готов к войне. Способен был вцепиться врагу в глотку голыми руками. Он был боец. Но он не мог нащупать это горло, чтобы сцепить на нем пальцы. Не из-за стекла, из-за программы… Но всё равно он не собирался сдаваться.

– Я информировал соответствующие службы о возможности терактов. Теперь начнется массовая проверка всех коммуникаций и мест возможного залегания бомб. И мы их найдем и обезвредим. Или ты думал, мы сдадимся без боя? Что Америка сдастся на милость победителя? Нет! Ты просчитался…

– Вы тоже. Чисто арифметически. До следующей атаки осталось… пятьдесят минут. Вы опоздали. На войне побеждает тот, кто первый успел развернуться в боевые порядки и нанести удар. Я успел первый. Хотя предупреждал вас заранее, но вы не вняли…Сорок девять минут… Я вынужден поднять планку, потому что вы не слышите меня.

В небольшом городке в штате Миссисипи что-то ахнуло. Сильно. Так, что задрожали окна и закачались люстры. Все высыпали на улицу, думая, что это землетрясение. Но это было не землетрясение. Огромный, заброшенный дом на окраине вдруг подскочил вверх и осел в туче пыли, разбрасывая во все стороны обломки бетона, штукатурки и деревянных рам. Никого слава богу не убило, но десятки пострадавших потянулись в травмпункты, а на улицах недвижимо застыли сотни побитых осколками машин.