Валерий Рощин: Боевые дельфины

– Почему?

– Из-за большого веса тела и повышенного давления его внутренние органы деформируются.

– Понятно.

– Что это? – спрашивает девушка, наткнувшись на небольшое ровное отверстие в спинном плавнике.

– Дырка. Я ее заметил еще под водой, – пожимаю плечами. – Обычный след от старой раны. Наверное, за что-то зацепился. Знаете, под водой ведь много всякого мусора: арматура, проволока, куски металла и стекла…

– Да-да, я слышала об этом. Пожалуйста, поливайте его время от времени водой, чтобы не пересохла кожа и не произошло теплового удара.

Мы послушно выполняем указание. А Эльвира начинает извлекать гарпун.

Я ни черта не смыслю в лечении животных, но, по-моему, девушка торопится и забывает об осторожности.

– Стоп! – протестую против юношеского максимализма. – Предлагаю его подержать – он же ударом хвоста быка свалит!

– Нет-нет, что вы! – смеется она. – Афалины очень терпеливы и с благодарностью принимают медицинскую помощь от людей.

Терпение терпением, но я, поминая о чувствительном ударе в спину, все же отгоняю юного орангутанга и кладу руку на хвостовой плавник.

Словно заметив мою предосторожность, девушка улыбается и ловко извлекает гарпун из белого дельфиньего брюха.

Мне пришлось вновь поплавать с новым приятелем. Вернее, потаскать его по мелководью.

Создав оперативный штаб и выставив оцепление вокруг пятисотметровой пляжной зоны, товарищ Анапов из Агапы добрался и до нас.

– Евгений Арнольдович, примите мою сердечную благодарность за помощь в классификации этой проклятой немецкой торпеды, – разводит он короткими ручками, – но я вынужден попросить вашу дружную компанию освободить берег. Через двадцать минут сюда прибывает группа разминирования.

Молодец, дядька, быстренько все организовал. Ты – реликт, попавший в списки «Единой России» по счастливой ошибке. Побольше бы таких «ошибок» на бескрайних российских просторах – глядишь, и жизнь бы у нас наладилась…

Безропотно подчиняемся. Совместно со спасателями перемещаем афалину на метровую глубину и потихоньку транспортируем до границы зоны оцепления. Девушка в сопровождении своей мамы и заботливого Яшки проделывает тот же путь берегом.

На новом месте – возле пирса, уходящего в море метров на двести, – главврач «Скорой помощи» просит нас присмотреть за дочерью и отбывает в оперативный штаб.

Я бы рад присмотреть, но вскоре мой взгляд натыкается на приехавших специалистов по разминированию. Двое относительно молодых мужчин лет по тридцать подошли с сумками к шлюпке и начали обряжаться в акваланги… Не знаю, насколько они опытны как саперы, но пловцы из них никакие – это видно за версту.

Извинившись перед девушкой, направляюсь к стоящему на безопасном расстоянии Агапову.

– Илья Игоревич, кто эти ребята?

– Как кто? – удивляется тот. – Офицеры из ближайшей инженерной воинской части.

– Вы поинтересовались, сколько у них за плечами погружений?

– Нет.

– Напрасно…

– А в чем дело? – настороженно промокает он лысину.

– В том, что двадцатиметровая глубина отлично подходит для ознакомительного погружения начинающего дайвера. Так… поболтаться минут десять-пятнадцать у дна, поглазеть на красивые кораллы и рвануть обратно на поверхность.

– Вы хотите сказать, что для выполнения серьезных работ…

– Естественно, Илья Игоревич. Вы же неглупый человек, насколько я успел убедиться.

Он долго трет платком наморщенный лоб, а я с усмешкой наблюдаю за процессом возле шлюпки. Вздохнув, предлагаю:

– Давайте я пойду на глубину вместе с ними и осторожно, не мешая их работе, подстрахую.

Лицо дядьки просветлело.

– Правда? Поможете?

– Куда ж от вас деваться?.. Про царский обед с водочкой только не забудьте…

Работа по разминированию старой торпеды продолжалась около часа. Парни оказались неплохими спецами и довольно быстро отделили от носовой части проржавевший инерционный взрыватель. Я находился поблизости, наблюдал и пару раз своевременно подавал команду на всплытие, потому что саперы напрочь забывали контролировать давление в баллонах.

Во время всплытия я притормаживал молодецкий порыв, спасая ребят от легкой формы кессонки. В шлюпке помогал сменить аппараты и давал кое-какие советы, облегчающие работу на глубине.

В общем, мы неплохо справились с работой и передали обезвреженный боеприпас прибывшему буксиру с работягами-водолазами. Те быстренько его подцепили и поволокли на военный полигон для полного и окончательного уничтожения.