Сергей Разбоев - Воспитанник Шао. Том 3. Откровения Абсолюта

— Но, Сталин, да и последующие правители Московии, как о жертвенном вкладе в войну, все кичатся тем, что у них больше погибло.

— Конечно больше. У них только в финляндской войне погибло триста тысяч. И это при том, что тогда в Финляндии жило всего три миллиона человек, и армия никакая. Так что могло быть в противоборстве с опытными немецкими генералами и солдатами. А ведь, ни старая Россия, ни Кремль никогда не ценили и не берегли людей. Для них критерий холуйства и преданности командного руководства, это большее количество жертв в бою. О чем можно говорить, если только в сорок первом сдалось в плен четыре миллиона солдат. Где массовый героизм? Воевали только карательные и НКВД-эшные полки — со своим народом. Война к октябрю была проиграна. Только военная помощь Америки танками самолётами, машинами, пушками, патронами и прочей новой техникой позволили оттянуть время полного поражения. Только повальные расстрелы, способ заложничества родственников, как метод заставить людей воевать за большевистскую власть — помог Кремлю сначала выиграть время, а потом и вытеснить малочисленные немецкие дивизии с захваченных земель. Отношение потерь солдат: один немец и пять московских, обо всем говорит. Не будь так распылены немецкие войска по Европе и Африке, то… Но, Сталин тем и хитер, что сумел простачка Гитлера противопоставить всему миру.

Мао поднял золотую ложечку.

— Здесь мы все одинаковые. Но, солдат, он есть солдат. Он должен воевать. А выживает сильнейший, хитрейший.

— Правильно. Но, если вся армия погибнет, кто будет воевать? Чиновник? Он, чиновник, сразу перейдет на сторону врага. У чиновника нет родины. Есть стул, на котором он делает себе благополучие.

— Но, без него никак.

— Да. Но это не опора власти. Опора — это армия и внутренние спецслужбы.

— Согласен, генерал. Вот и здесь вопрос к тебе: не пора ли нам высшее чиновничество перетряхнуть?

— Давно пора. Я вам представлю список чиновников, которые уличены во взятках и некомпетентности в работе. А где-то и во враждебности к власти. Это в Пекине. На местах органы работают, проверяют. Мы анализируем их данные. Готовим поименные проверки.

— Хорошо. Пекином мы займемся завтра же. Что у тебя с Чжоу Эньлаем?

— Пока серьезного компромата нет. Он болеет. Тихо.

— Болеет, говоришь. Это тоже хорошая новость. Ну, хорошо. Иди, отдыхай. Завтра бумаги ко мне, после обеда.

— Будет сделано в срок, товарищ Председатель.

— Все. Ступай. Свободен.

Генерал низко поклонился и исчез за занавеской.

Вашингтон.

Белый Дом.

Овальный кабинет.

Президент Форд.

— Господа, сегодня я собрал вас в связи с тем, что в печати, в нотах дипломатических ведомств различных стран, в том числе СССР и Китая, все чаще и чаще начинаются появляться статьи и аналитические разборки. А, тем более, описание громких провалов в работе наших очень и очень, должно быть, секретных служб, по темам, которые не должны появляться на страницах центральных газет иностранных государств. Даже дружественных нам. Государственный секретарь каждый день приносит мне кипы дипломатических бумаг, где кроме как уведомлений о нашей недостаточно, мягко скажем, компетентной работе, и, конкретно, серьезных казусах, ничего больше нет. Мы готовим с Кремлем большой договор о «Разрядке напряженности в мире»: и в это же время иностранная печать только и вещает всему мире о наших провалах, действиях, несовместимых с нашими договоренностями с союзными странами. Я недоволен буквально всеми службами, работающими на безопасность не только нашей страны, но и братских, союзных с нами государств Европы и Азии. Вот у меня данные о развертывании Москвой своих ракетных шахт, баз и т. д. в районах Дальнего Востока, Камчатки, Курильских островов, Сахалина. И это все данные резидентуры Японии, Китая, Южной Кореи. Где отчеты резидента, работающего в Советах? Где? Что он там делает годами? Двенадцать полковников, два генерала, не говоря об остальных, вертятся вокруг Кремля. В хоровод играют? Веселая, сытая жизнь в бедной стране. Кто готов ответить мне на поставленные жизнью и оперативной обстановкой, вопросы? Что я могу предъявить Кремлю в ответ на их запросы и дипломатические ноты? Их разведка толковей работает. Наши службы, на сегодняшний день, полным ходом готовят договор об «СНВ», а нам, в пику всем договоренностям, готовят баллистические ракеты в тыл. Что мы можем сокращать, когда огромные регионы Сибири, Дальнего Востока пичкаются ракетами с ядерным вооружением. Я уже не говорю о подводных лодках. О них разговор отдельный. Наша страна живет в состоянии, когда на нее нацелены тысячи советских ракет. Конгресс нас за глотку возьмет на следующем заседании. От меня перья полетят крупной сыпью. Что мне докладывать? Комиссия Черча раздавит нас, как гадких утят. Положение таково, что нам что-то глобальное надо противопоставить, иначе всем урежут ассигнование до такой степени, что, кроме кадровых офицеров, никого в службах не останется. Я готов вас всех выслушать. Кто осмелится первым?