Сергей Самаров - Полигон для интеллекта

— Поразительный результат! Со второго раза, несмотря на увеличение количества роботов почти вдвое, вы показали ускорение работы на двадцать семь процентов. Как самочувствие? Устали?

— Голова просто раскалывается… — Поленьев не стал скрывать своего состояния. — Меня только смущает, что одни команды выполнялись сразу, а другие с задержкой. Впечатление такое, что роботы думают, выполнять им или не выполнять команду.

— Как медик, могу сказать, что ваша головная боль от переутомления глазного нерва. Вам пришлось одновременно держать под контролем слишком много. Энцефалограмма говорит, что вы не сосредоточивались поочередно на каком-то из экранов, старались видеть все сразу. А общую картину с дополнительного экрана вы вообще почти не наблюдали.

— Да, шестнадцатый экран во время самого боя только мешает. Но в завершение он нужен в любом случае. Помогает увидеть результат и оценить возможную опасность.

— Что касается разной скорости восприятия роботами команды, то это было мной лично и моими помощниками ожидаемо. Мы же до этого смогли записать сигналы только с восьми боевых мониторов. Сейчас добавили еще семь. Они самостоятельно учились считывать ваши сигналы. Ловили их, переваривали и только потом действовали. При следующей вашей попытке новые записи сигналов уже будут вставлены в программу, и результат будет иным. Отставание обязательно ликвидируется.

— Хорошо, если вопрос решается так просто.

— Рекомендую вам пока пойти в свою комнату и час полежать с закрытыми глазами. Даже не раздеваясь. Можете спать, можете не спать. Главное — не открывайте глаза. Обещаю, что даже при закрытых глазах перед вами будет стоять вся эта система пятнадцати экранов и стрелять танки. Если сумеете, отключите от себя эти мысли. Представляйте воду — море, озеро, реку. Вспоминайте. Вода в любом виде благотворно действует на глазной нерв. Через час пятнадцать, — посмотрел на часы генерал, — я вам позвоню и приглашу для следующего сеанса. Я записал ваши сигналы для всех роботов. Мы их за время вашего отдыха заложим в программу. Тогда все будет работать быстрее.

— А головная боль… Это обязательный атрибут такой работы?

— Нет. Глазная мышца привыкнет к нагрузке на периферийное зрение и будет работать нормально. Не переживайте. И постарайтесь не приучать себя к медикаментозным средствам.

— Хорошо, если так. Разрешите идти, товарищ генерал?

— Идите, отдыхайте…

Головная боль, в самом деле, была такая острая, какой старшему лейтенанту Поленьеву еще не доводилось испытывать. Она колыхалась при каждом шаге, играла, издеваясь, словно теннисный шарик прыгал внутри громкого барабана. Даже странным казалось, что нагрузка шла, как обещал генерал, на глазной нерв, а болела голова. Но в обсуждение медицинских вопросов Рус Григорьевич старался не забираться, предпочитая верить специалисту. Он сразу прошел в свою комнату мимо дремлющего в кресле дежурного старшего прапорщика. Тот, конечно, вошедшего увидел, приоткрыл один маленький глазик, но никак не отреагировал. В своей комнате Поленьев даже свет зажигать не стал, чтобы не совершать лишних движений. Хватало света, идущего в окно от уличных фонарей. Раздеваться старший лейтенант тоже не пожелал, как и посоветовал профессор Безбородов, только разулся и лег в кровать поверх одеяла. Только сейчас, в лежачем положении, Рус Григорьевич почувствовал резь и легкое поламывание в глазных яблоках. Видимо, глаза и правда к такой нагрузке были непривычны. Нагрузка эта была определена не длительностью, а быстротой перехода с объекта на объект. Но как только глаза закрылись, сбылось еще одно обещание Безбородова. Мозг сам по себе, не спрашивая согласия человеческого сознания, воспроизводил из памяти монитор компьютера, разделенный на пятнадцать экранов, и по каждому из экранов ползли танки, и на каждом из экранов находился прицел. Но усилие тренированной воли эту картину отогнало. Просто выключило ее, заменив другой, приятной и легко вспоминаемой. Поленьев представил ровную гладь большого уральского озера, на берегах которого он отдыхал прошлым летом. Это сразу помогло, и забылась боль, такая мучительная, и глаза перестало ломить. И вообще захотелось уснуть. Старший лейтенант засыпал медленно и все так же усилием воли продолжал представлять перед собой водную гладь, пока все-таки действительно не заснул…

Звонок трубки разбудил, не вызвав тревоги, как это часто бывает ночью после неожиданного телефонного звонка. Наверное, потому, что старший лейтенант Поленьев этого звонка ждал, еще когда ложился отдыхать.