Сергей Самаров - Чужая кровь

Я специально выбрал такое время выезда из городка сборного отряда спецназа ГРУ, чтобы примерно на половине пути нас застала темнота. Так и случилось. Темнота — наша союзница. Вообще, спецназ ГРУ считается войсками, которые любят работать ночью. Возможно, это напрямую связано с тем, что эмблема спецназа ГРУ изображает летучую мышь, и потому нас за глаза иногда зовут «летучими мышами». Но при всем этом мы сами любим ночную работу и специально отрабатываем варианты ведения боевых действий в темноте. Так было, кстати, и раньше, до широкого внедрения в наше оснащение различных приборов ночного видения. А уж сейчас, когда мы этими приборами оснащены лучше, чем любые другие рода войск, тем более.

Итак, мы ехали вдоль гор на запад, а с восточной стороны, со спины, за нами гналась и обгоняла нас стремительно наступающая темнота. Признаться, я думал, что Старший брат Сатаны соображает лучше и постарается устроить засаду на дороге еще в светлое время. Тогда не скажется лучшее техническое оснащение спецназа. Но он этот момент, видимо, или не просчитал, или решил устраивать засаду уже в своем ущелье. Или же просто не успел подготовиться, ведь времени я ему на сбор банды и подготовку к сопротивлению отпустил очень мало.

Бандиты не имеют собственных вертолетов и в горы уходят, как правило, пешим ходом. А это во всех случаях не ближний свет. Район большой, села разбросаны на огромной площади. Особенно горные села. Из них необходимо сначала выйти в долину, там двигаться по предгорьям и только потом попасть в нужное ущелье.

С наступлением темноты я сам позвонил капитану Константинову.

— Как успехи? — сразу поинтересовался Костя.

— Успешные. Едем пока без помех…

— Есть ко мне вопросы?

— Ты не звонишь, я и решил сам тебя побеспокоить.

— Ко мне пока не обращался никто. Доложить тебе нечего.

— Сам позвонить можешь?

— Попробую…

— Попробуй. Потом мне сообщи. Я жду. Конец связи…

— Конец связи…

Мы ехали дальше. Бойцы время от времени передавали один другому мой бинокль с тепловизором. Я специально дал им, чтобы просматривали дорогу впереди. И предупредил, что заложенный на дороге фугас, если он имеет электрические составляющие, должен слабо светиться из-за тепла, которое выделяется электричеством. Еще слабее бывает свечение, если взрыватель активируется с помощью телефонной трубки, как чаще всего и делают бандиты. Там облачко тепла вообще едва заметно.

Бывает, за всю службу солдату в армии так и не удается воспользоваться тепловизором и узнать, что это такое. В спецназе ГРУ дело обстоит иначе. У нас автоматы многих бойцов имеют тепловизионные предобъективные насадки Infratech ИТ 310 ТПН, что надеваются на любой оптический прицел. А у нас почти все автоматы с «оптикой», только несколько штук с коллиматорными прицелами.

У бинокля, не у всякого, понятно, но у такого, как у меня, хоть и китайского производства, бывает более чувствительная и восприимчивая матрица, чем у тепловизионного прицела. И за счет этой матрицы возможно увидеть то, что не покажет предобъективная насадка — самое слабое свечение от электрических приборов. Этим следовало пользоваться. Поскольку сам постоянно отвлекался то на одно, то на другое — у командира всегда забот много, — я доверил солдатам головного бронетранспортера свой бинокль. Посмотреть в него было любопытно всем, и потому бинокль пошел по рукам от одного солдата к другому.

Как раз, когда солдаты осматривали дорогу, мне позвонил капитан Константинов:

— Алексей Афанасьевич, ФСБ все же удачно отработала. Сумели задержать восемь бандитов. Четверых взяли поодиночке. Четверых вместе, уже вооруженными, правда, на всех у них был один автомат и несколько гранат, тем не менее сопротивление они оказали, было ранено два бойца спецназа ФСБ. Бандиты уничтожены ответным огнем. Но четверо захвачены живыми. Сейчас их допрашивают. Результатов допроса я пока не знаю. На тебя, значит, осталось двадцать девять бандитов вместе с самим эмиром.

— Двадцать восемь, — поправил я. — Ты не посчитал Шахмардана. Его уже нет.

— Для твоих наличных сил разница невелика. Ты не смотрел в своем планшетнике, где они прячутся?

Это была мысль, которая до меня самого не дошла.

— Как-то упустил из вида свой допуск к спутникам. Редкое явление. Не успел привыкнуть. Спасибо, что напомнил. Сейчас буду выяснять.

Отключившись от разговора с капитаном, я вытащил планшетник, загрузил его, включил программу спутникового контроля и начал поочередно набирать в строчке поиска номера, которые я помнил. Те, что запомнить не удалось, я выслушивал в смартфоне, куда надиктовал их ранее. Так я определил, что восемь трубок в данный момент находятся в Махачкале в здании республиканской ФСБ. Двадцать одна трубка находилась в ущелье в районе водопада, шесть — на нашем пути, причем двумя равными группами по три человека. Первую группу мы должны были встретить через несколько минут. Бандиты засели среди скал и поджидали нас, скорее всего, заложив под дорожное полотно мощный фугас.