Сергей Зверев: Хроника одного побега

— Спасибо вам за понимание, — проговорила Камилла.

Охрана привела Ключникова, его уже не втолкнули в кабинет, просто ввели в комнату.

— С тобой все хорошо? — тут же спросил он, глянув на Камиллу.

— Все нормально. Нам нужно с тобой поговорить.

Долго убеждать Ключникова не пришлось. Предложение Сабаха выглядело вполне мирным и даже человечным. Пришлось бы лишь слегка покривить душой, умолчать о страшных выходках Хусейна Диба. Но это являлось мелочью перед лицом возможного освобождения. В конце концов, обо всем можно было бы рассказать потом, вырвавшись из плена.

— Я согласен, — сказал Ключников.

— Тогда прошу, мой компьютер к вашим услугам, — предложил Сармини.

Данилу с Камиллой устроили за раскладным столом. Ключников под присмотром стал щелкать клавишами. Время было такое, что по московским меркам кто-нибудь из знакомых мог еще сидеть за компьютером. Так и случилось. «В контакте» сидел тот самый депутат, организовавший им бумаги для поездки в Сирию, Данила тут же связался с ним по скайпу. Сабах стоял рядом, но так, чтобы не попадать в зону обзора камеры.

На экране появился вальяжно сидевший в мягком кресле депутат, перед ним на столе виднелся стакан с янтарной жидкостью, в которой плавал кусок льда. Камера краем захватывала и бутылку вискаря. В темной глубине комнаты просматривалась расстеленная непристойно дорогая двуспальная кровать с балдахином.

— Привет, Данила, — проговорил депутат, почесывая волосатую грудь в разрезе шелкового халата.

— Здравствуйте, Виктор Павлович, тут такое дело, — сказал Ключников.

— Вижу, вижу… — покачал головой Виктор Павлович. — В самое логово забрался.

Ключников сперва не понял, но затем сообразил — обернулся. Прямо за ним с Камиллой висело на стене черное полотнище с белой арабской вязью, по бокам от которого стояли двое охранников с автоматами в руках, лица у них уже были закрыты повязками, только глаза блестели.

— Это не постановочные кадры, — произнес Данила, придав своему голосу максимум убедительности. — Мы попали в плен к одному из командиров повстанцев. Нас подозревают в сотрудничестве с режимом Асада.

— Но с нами обращаются очень хорошо, — тут же вставила Камилла.

Виктор Павлович тяжело вздохнул, отпил вискаря, при этом было слышно, как лед звонко ударил в зубы.

— Не режим Асада, а законная власть. Это во-первых. А во-вторых, сочувствую. В-третьих, кто мне обещал, что проблем не возникнет?

— Я, — признался Данила. — Но кто же мог знать?

— Я, конечно, постараюсь что-то сделать, но ты же понимаешь, на повстанцев у меня выхода нет. И ни у кого из наших тоже нет. Это разве что на Кавказе поискать. Выкуп за вас требуют?

— Пока вроде нет. Говорят, что разберутся и, возможно, отпустят, — сказала Камилла.

— Я в МИД и в контору про вас сообщу. Это вы, часом, не с перепоя спектакль устроили?

— Как можно, Виктор Павлович? Такими вещами не шутят, мы же люди адекватные, вы сами это знаете.

— Там рядом кто-нибудь есть из них, с кем поговорить можно?

Данила вопросительно глянул на Сабаха. Тот отрицательно покачал головой, мол, нет.

— Только охрана с нами, она ничего не решает, — перевел на свой манер Ключников.

В темную спальню депутата упал косой свет. В дверном проеме появился силуэт стройной обнаженной женщины.

— Витя… — прожурчал голос. — Я готова. Что там за боевик ты смотришь? Аллах-акбары какие-то. Фу, противные.

Женщина приблизилась, запустила любовнику руки в вырез халата. Заблестело влажное после душа бедро.

— Не видишь, я разговариваю, — добродушно отмахнулся депутат. — Еще вопросы есть? Раз нет, то до связи.

Линия рассоединилась. Разговор прошел как-то слишком буднично, даже не верилось в его реальность. Поболтали, обменялись новостями и разбежались.

— Все, — растерянно произнесла Камилла, глядя на Сармини.

— Все, — улыбнулся Сабах. — Теперь ваши близкие узнают о вас. Отведите их обратно, — обратился он к охранникам.

Оставшись один, Сармини закрыл ноутбук, забросил за голову руки и мечтательно посмотрел в потолок.

Данилу и Камиллу вели по лестницам бывшего полицейского управления. Охранники шли позади пленников и о чем-то тихо переговаривались.

— Может, обойдется? — шепнула женщина.

— Хотелось бы, — успел ответить Данила.

Конвоиры и конвоируемые спустились на площадку ниже. В коридоре у открытой двери одного из многочисленных кабинетов стоял на широко расставленных ногах Хусейн. Он курил, прикрыв огонек неплотно сжатым кулаком. Рядом с ним расположились еще четверо повстанцев. Запах, похожий на дым от паленой тряпки, не оставлял сомнений в том, что курят они не табак.