Александр Бушков - Волк прыгнул

— Это хорошо, сокол мой, что ты обо всем этом рассказываешь, ни разу не употребив в ее адрес какого-нибудь смачного эпитета типа «сучки»…задумчиво сказал Данил. — А то ведь мы сплошь и рядом подражаем тому поручику из «Швейка»:

«Вот ведь шлюха, не хочет со мной спать»… А меж тем, что интересно, мне о ней рассказывали, употребив словечко «блядь», и было это пару часов назад, в твоем присутствии… Так блядь она или нет?

— Пожалуй что.

— Роман с Климовым у нее был из категории «по секрету всему свету»… Это утверждение тоже верно?

— Ага.

— Ну, в таком случае объясни мне то, чего так и не смог объяснить господин Багловский… — сказал Данил. — Откуда стало известно, что она — блядь?

Откуда стало известно о их бурном романе с Климовым? Есть какая-то точка отсчета? Первоисточник… или несколько первоисточников? Кто первый сказал?

Кто сплетни и слухи распространял?

Павлик добросовестно задумался, прошло не менее пары минут, прежде чем он пожал плечами:

— Не приходит в голову, и все тут. Сколько ни вспоминаю… Просто… Да все знали. И не найдешь теперь концов — я про самого первого распространителя трепотни.

— Шеф, — тихо, серьезно сказал Беседин. — Нам что, нужно будет это направление отработать?

— Да нет, — подумав, мотнул головой Данил. — Это я от безделья, коего терпеть не могу, пытаюсь имитировать работу. Итак, все знали, все трепались и кто-то по доброте душевной просветил Веру…

«Кто-то просветил Веру, — повторил он мысленно. — Кто? Она ни с кем из «Клейнода» не приятельствовала, сама проговорилась. А в «РутА» и вообще не бывала. Что же это за добрая душа такая?»

— Интересно, — сказал вдруг Павлик. — Вера ведь ни с кем с фирмы и не зналась, я только сейчас подумал… Кто же ей трепанул?

— Нет, с баранки я тебя сниму, — усмехнулся Данил. — Перерос ты баранку…

А вообще, Павлик, вовсе не обязательно ей было с кем-то у вас знаться.

Нашлась добрая душа, позвонила домой и, как водится, лучась сочувствием, просигнализировала…

И вновь приходится возвращаться к интереснейшему вопросу. Почему Климов, тертый профессионал, не сумел удержать в тайне свой «служебный роман»? Ему удавалось держать в секрете в сто раз более серьезные вещи… Ответов может быть только два: либо стремительно деградировал (во что категорически не верится), либо как раз оттого этот свой роман и афишировал, что с его помощью маскировал какую-то работу, что-то прикрывал.

Удачное оправдание, скажем, для появления в конкретной точке географического пространства. Что делает Икс на улице Игрек? Да потрахаться на стороне выбрался, это каждая собака знает. Впрочем, есть и третья возможность…

— Павлик, а как эта ваша очаровательная Оксана относилась к огласке ее амуров?

— Кипятком писала, — лапидарно изрек Павлик. — Злило это ее — спасу нет. Я ж говорю: аристократка и блядь в одном флаконе… Знаете такое сочетание?

Данил кивнул и подумал: третья возможность отпадает…

— Ага, появилась! — радостно заерзал Беседин.

Вера, сутулясь, спустилась с широченного крыльца, побрела к машине. Данил выскочил и открыл ей дверцу. Едва успела сесть, спросил:

— Ну что?

— Подписку о невыезде взяли, — сказала она сумрачно. — Никаких протоколов, ничего, но подписку взяли…

— Логично, — проворчал Данил. — И адвоката в игру не введешь, и тебя отсюда не вывезешь…

Поправил себя мысленно: можно, конечно, и без документов. Граница с Россией, не считая нескольких пропускных пунктов, совершенно прозрачна, нетрудно при нужде провести окольными тропками хоть дивизию или протащить парочку бронепоездов в рюкзаках… вот только никак не стоит нелегально тащить Веру «зеленой тропой». К чему нарушать имидж «Клейнода», совершенно чистой перед законом и здешними властями фирмы? Но ведь где-то в сторонке благоденствует вербанувший Верочку субъект, и его цели совершенно непонятны…

Может, его цель достигнута? Может, этого кто-то и хотел? Но, в конце концов, безнадежно скомпрометирован лишь покойный Климов, никак не фирма…

— Поехали, — распорядился он.

Не стоило расспрашивать Веру о том, как выглядит квартира внутри, — все равно описание будет чертовски непрофессиональным. Он спросил лишь:

— Они тебе объяснили, в чем дело? Что рвануло?

— Откуда? Интересовались, было ли у мужа оружие дома, если было, то какое. Не хранил ли гранат… Вот и все расспросы. А что взорвалось, не сказали. Я им отвечала чистую правду: не было ни оружия, ни гранат…