Владимир Колычев - Тюрьма, зачем сгубила ты меня?

Ефим Николаевич иллюзию не разрушил. Он был относительно молод, не больше тридцати пяти, энергичный, по-военному подтянутый. Лицо мужественное, декоративно-суровое. Сдержанно-радушная улыбка, жеманно-строгое мужское обаяние. Одет с иголочки, костюм дорогой, качество – не придерешься. И пахло от него хорошим одеколоном «Hypnose».

– Чем могу вам помочь?..

Но прежде чем Вика получила возможность говорить, ей пришлось выслушать рекламную апологию в директорском исполнении.

– Вы должны знать, что наше агентство лучшее в столице! У нас избирательный подход ко всем клиентам! Мы решим любую вашу проблему!..

– Мне нужно выследить одного человека, – врезавшись в короткую, как миг, паузу, сказала Вика.

– Это интересно, – важно кивнул Ефим Николаевич и обратился в слух.

– Выследить… – повторила она. И, немного подумав, добавила: – И наказать…

Директор бесстрастно молчал.

– Наказать… Он очень жестоко меня оскорбил. Перед людьми. Назвал меня… Назвал очень нехорошим словом. Я теперь не могу смотреть в глаза своим друзьям, знакомым. А мои друзья – птицы очень высокого полета. Вы меня понимаете?

– Да, конечно, понимаю… Вы говорите, говорите. Поверьте, мы все сделаем как надо. Как говорится, любой каприз…

– Убивать его не надо. Просто передайте мне…

– Как вам угодно, так и будет.

– Он бизнесмен. Э-э, просто бизнесмен. Живет в элитном доме в районе Триумфальной Арки.

Вика внимательно смотрела на директора. Хотя бы одна ресничка дернулась, нет, полная безмятежность, как будто ему все равно, с кем иметь дело – что с бомжом, что с президентом.

– Фамилии его не знаю, только имя. И адрес… Предположительный адрес. Номер дома, подъезд, этаж, окна… Номер квартиры вы должны вычислить сами.

– Как скажете.

– Зовут его Вячеслав. Фотографии нет, но я назову приметы…

Вика видела Вячеслава лишь однажды и то мельком – февральским вечером, в ресторане. Она помнила, как Андрей смотрел на этого человека, как последовал за ним… Ей хватило нескольких секунд, чтобы запомнить его лицо…

– Вы хорошо его помните? – спросил Ефим Николаевич.

– Да.

– Тогда зачем приметы? У нас есть специальная программа, составим фоторобот…

Вика все больше убеждалась в том, что имеет дело с настоящими профессионалами.

Алика была еще молодой, но уже подающей надежды сотрудницей. Правда, Вячеслав использовал ее больше в личных целях, нежели служебных. Но сегодня девушка в работе. Обольстительная шатенка с потрясающе длинными и стройными ногами притягивала к себе мужское внимание с силой всемирного тяготения. Ей ничего не стоило заманить в западню бравого парня, некогда состоявшего в охране господина Лежнева.

Последние два дня парень усиленно проявлял внимание к трупу своего босса, крутился возле морга, в той части, где находилось отделение судебно-медицинской экспертизы. А Вячеславу нужен был он сам. Поэтому Алика и познакомилась с ним, привела его в «свою» квартирку, где вместо плотского наслаждения его ждали душевные и телесные мучения.

Вячеслав не участвовал в допросе. Он сидел на диване, слега приобняв Алику за плечи, смотрел, как здоровенный Патрик стращает парня.

– Ты, брат, мысли причеши, – сказал он, вдавив ему в щеку глушитель многозарядного «глока». – Подумай хорошо, зачем тебе хранить верность человеку, которого больше нет. Я, конечно, могу пристрелить тебя, отправить к нему на небо, но зачем тебе это?

Парень вел себя вполне достойно. Не рыдал, не молил о пощаде, и пистолет не влиял на упругость клапана в мочевом пузыре. Но правду пока не говорил.

– Не хочу я умирать… Но я не знаю, где Виктория Михайловна… Знаю только, что в Москве…

– Ну вот, уже ближе к истине, – торжествующе осклабился Патрик. – Она тебе сама сказала, что в Москве?

– Нет. Но где ей быть, как не там…

– И Сизов с ней?

– Вот этого я не знаю…

Вячеслав с безучастным видом крутил в руках телефон пленника. Здравомыслящий у него был хозяин: видно, что после каждого звонка или текстового сообщения очищал карту памяти. И в быстром наборе ни единого номера…

Своих специалистов он приучал к тому же. Была бы возможность, он бы им стирал мозговую память после каждого преступного эпизода с их участием… А таких эпизодов на всех – минимум, на тысячу лет заключения хватит. Одна только Алика чиста, и то лишь относительно.

– Почему она в Москве, а ты здесь? – спросил Патрик.

– Потому что я за телом смотреть должен. Виктория Михайловна сказала мне, чтобы я ей позвонил, когда труп готов будет…