Владимир Колычев - Тюрьма, зачем сгубила ты меня?

– Как бы тебе не разочароваться в ней…

Похоже было, что Вика распалилась не на шутку.

– В одну воронку бомба два раза не попадает, – парировал он.

– Да, если это не секс-бомба!.. Твоя Вика слишком хороша для тебя…

– А ты?

– Я тоже!

– Тогда я закрою глаза, чтобы не ослепнуть от твоей неземной красоты.

– Хам! Неудачник! – взорвалась Вика.

Андрей промолчал. Глаза закрыты, лицо непроницаемо.

– Псих! – более мягко, но также в сердцах, добавила она.

И ушла, громко хлопнув за собой дверью.

– Это любовь! – мудрствуя, заметил Олег Дмитриевич.

– Буйками обложила, и это, по-твоему, любовь? – подал голос Бахтияр.

– Дурак ты, ничего не понимаешь. Потому и рога на всю голову!

– Ты за словами следи! – набросился на водителя татарин.

– Слова, слова… Не в словах дело, парень. А в душе. Она ж душой на него смотрела, а не словами… Везет тебе, майор, – обращаясь к Андрею, сказал Олег Дмитриевич. – Такие женщины тебя любят…

Сизов ничего не сказал. Не было у него слов, чтобы выразить состояние своей души. Не нужна была ему Вика, но, как бы то ни было, ее слова задели его. Неужели он действительно неудачник? Неужели и Олеся может так о нем думать?..

Екатерина уже отталкивала его руками, не в силах больше терпеть, а он не смог обуздать своего коня – мчался как одержимый, устало, но все также напористо колол пикой…

– Ну наконец-то, – пробормотала вконец обессиленная женщина.

Казалось, она все еще не могла поверить в то, что все уже закончилось.

– Тебя не узнать, дорогой… – не открывая глаз, изможденная, но в блаженстве проговорила она.

– Я знал, что так будет, – ублаготворенный и пресыщенный, довольный, как объевшийся сметаны кот, улыбнулся Карцев. – Я о тебе мечтал… Сколько сидел, столько и мечтал…

Это было не совсем правдой. Мечтал он и о посторонних красотках, с которыми можно было встряхнуть жаждущую плоть. Но все же большую часть места в его эротических фантазиях занимала жена. Позавчера он узнал, что сегодня у него будет свидание с Катей, наедине, в специальной комнате, где можно предаться самому разнузданному сексу. И с того времени до сей поры, он предавался ему – часа три кряду, почти без остановки. Даже в первую брачную ночь с ним такого не было.

– Что тюрьма с человеком делает, – наслаждаясь покоем и уже с удовольствием вспоминая пережитую встряску, умиленно сказала Катя.

– Ну ее к черту! – как от зубной боли скривился Карцев.

В его распоряжении был всего час, после чего конвоир доставит его в самую позорную камеру следственного изолятора.

– Жаль, от нее так просто не избавишься, – приуныла жена.

Казалось, она тоже скорбит вместе с мужем. Но что ее скорбь по сравнению с теми страхами, которые одолевали Карцева. Он – петух, впереди суд, и если по приговору его отправят на зону, там ему не выжить.

– Надо избавляться, – зло, сквозь зубы процедил Георгий.

– Как?

– Молча… Что-то делать надо.

– Адвокат говорит, что есть все шансы списать убийство на состояние аффекта…

– Адвокат говорит, – передразнил жену Карцев. – Ты-то хоть веришь, что я не убивал эту дуру?

– Верю не верю, какая разница? Лишь бы тебя отсюда вытащить… Надеюсь, ты ни с кем больше не будешь и никогда?

– А ты? – неосторожно сорвалось с языка Георгия. – Ты будешь с мужиками по баням?

– Ну знаешь! – возмутилась Катя.

– Замолчи!.. – завелся Карцев. – Думаешь, я не знаю, кто это свидание мне устроил? Макс!

– Разве это плохо?

– Я знаю, он раньше на тебя заглядывался… Часто он к тебе хаживает, а? Я здесь, а он там, за меня… Ну а что, долги же отрабатывать надо…

– Совсем ты здесь одурел! Ум за разум заходит, да?

Георгий сбавил обороты. Действительно, Екатерина раньше нравилась Максу. Возможно, он что-то чувствует к ней и сейчас, ведь она еще молода и привлекательна. Но Макс не тот человек, чтобы приставать к жене друга. К тому же у него самого жена-красавица… Нет, не может у него с Катей ничего быть.

– Извини. Это я от ревности…

– Ничего, бывает, – утихомирившись, доброй улыбкой приободрила его жена. – Нервы, ревность. А ревновать меня не нужно, поводов для этого нет… Кстати, Макс говорил, что тебя в камеру хорошую должны перевести. Перевели тебя или еще нет?

– В хорошую камеру?! – настороженно сощурился Карцев. – Это про какую такую камеру он говорил?

– Ну где людей поменьше, где уголовников нет. Душ, холодильник, телевизор…

– Душ? В камере?.. Больше он тебе ничего не говорил?