Б. Седов - Авторитет

– Все просто, мон шер. Должен же кто-то приглядывать за такими троечниками, как ты. И в случае необходимости направлять их на путь истинный. Как слепых котят. Мультик по телеку смотрел, не помню как называется. Там огромный мускулистый монстр с головой размером с горошину носил на шее второго монстра – говорящий мозг, с крохотными ручками и ножками. Поодиночке они оба – мокрое место. Глупое мясо и умный беспомощный студень. А вдвоем – сила. Хрен на хромой козе объедешь.

– Не врубился, – засопел Годзила. – Ты о чем?

– О кирпичах. Ты никогда не думал, почему Фрол нас с тобой в паре на все дела отправляет?

– Слышь, умник, ты кончай рамсы гнуть. А то прилетит – не поймаешь, – скривился Годзила. Для него с самого раннего детства жизнь была проста и понятна. Без лишних головняков и самокопаний. – Давай лучше анекдот прикольный расскажу. Вчера вечером в Интернете, на порносайте, прочитал.

– В Интернете? Круто. Значит, не все еще потеряно. Ну, валяй, – щелчком выкинув окурок в окно, Витек вытянул ноги, сполз вниз на сиденье, устраиваясь поудобнее, и заложил руки за голову. – Только покороче. Юмор должен быть яркий и искрометный, как выстрел.

– Ладно, – хмыкнул Годзила. – Тема такая. Поздний вечер, закат. Идет медведь по лесу. Слышит дикие крики. Выходит на голос, смотрит – поляна. И по ней ежик как малахольный бегает, туда-сюда, туда-сюда. И орет, так что у медведя уши закладывает. Запарила топтыгина такая хрень, он выждал момент, сгреб ежика и спрашивает, ты типа чего творишь? Совсем ебанулся? Весь лес перебудишь. А ежик злобно так ему отвечает: сам ты ебанулся, мудак косолапый, а я так дрочу. Ежихи нет, ручки маленькие, до члена не дотягиваются. Вот по осоке и бегаю целый час, туда-сюда, туда-сюда, а она мне письку щекочет, пока не кончу. А ты, сука, мне только что весь кайф обломал. Заново начинать придется. Ха-ха! Гы… Клево, да, братан?

– Да уж, оригинально, – вынужден был признать Витек. – Но – все равно пошло. Я по жизни более тонкие анекдоты уважаю.

– Это типа какие? – скептически покосился Годзила, шмыгнув носом.

– А вот слушай. Самый свежий. Пришли пидоры в церковь, венчаться. И кучу гостей пригласили. Таких же пидоров, как они сами. Выходит поп и начинает махать кадилом, читая молитву. И тут вдруг голос из толпы: «Мужчина в черном платье! У вас сумочка дымится!»

– Ну и хули? – после короткого молчания буркнул Годзила. – Че смешного-то? Лажа.

– Ничего, – вздохнул, отвернувшись к стеклу, Витек. – Рули давай, Шумахер.

Асфальт закончился. Свернули на уходящую в лес, почти неприметную, но, как оказалось, хорошо укатанную грунтовку, местами сохранившую остатки высыпанного много лет назад щебня. Деревню Соловьи и дом фермеров Сапрыкиных нашли без проблем. Промахнуться было невозможно, дальше дорога заканчивалась. Тупик. Что ни говори, а армейские полевые карты, на которых обозначено каждое строение, включая баню и дровяной сарай, и каждая более-менее проходимая для военной техники лесная дорога – вещь безусловно ценная в определенных ситуациях. Сразу тормозить у калитки не стали, прокатились вдоль всей деревни, из конца в конец, ловя на себе любопытные взгляды прильнувших к окнам местных аборигенов. Оценили обстановку. Всего Соловьи насчитывали двадцать восемь дворов, треть из которых казались явно нежилыми и покинутыми. Деревня находилась на пространстве, ограниченном с двух сторон подступающим к самой воде лесом. Семь дворов располагались слева от грунтовки, на узкой полоске между дорогой и озером, остальные дома стояли на противоположной стороне единственной улицы. За ними простиралось большое, разделенное на участки дренажными канавами поле, опять-таки упирающееся в лес. Таким образом место, на котором стояла деревня, с высоты птичьего полета напоминало каплю чистого пространства на фоне окружающего со всех сторон леса, обращенную более узкой частью к озеру.

– А местечко-то – эксклюзив, – со знанием дела оценил Витек. – Было бы оно поближе к Питеру, хотя бы в радиусе ста километров, как Мшинская, и цена каждой сотки здесь была бы доступна только таким, как папа Рэмбо. Усекаешь тему, Ручечник?

– Не глупее тебя, – буркнул Годзила, медленно ведя джип по раскисшей от сырости дороге. – За тутошнюю землю и так можно капусты немеряно срубить, если грамотно к делу подойти. Выгнать всех чертей, снести их развалюхи, разбить поле на зоны и продать через Питер. Чем ближе к воде – тем дороже. Барыги приедут, как миленькие, и строить будут – аж щепки по сторонам. Лимонов пять корячится, как с куста. Как думаешь?