Б. Седов - Без Любви

Я не имел ничего против этого и, когда Наталья взяла меня за член и, бормоча что-то невнятное, потянула из кресла, сразу же последовал ее приглашению.

Несильно сжимая мой член в дрожащих от возбуждения пальцах, она пятилась до тех пор, пока не наткнулась голым задом на край стоявшего посреди номера стола. Тогда она, не выпуская член из руки, опрокинулась на полированную поверхность стола и широко развела ноги. То, что я увидел, было вполне привлекательно и было совершенно готово к принятию желанного гостя.

Мой член заорал мне: "Ну, долго еще ждать?", и я, опомнившись, с силой направил мой багровый паровоз в горячий мягкий тоннель, и то, что в нем было влажно и скользко, совсем не беспокоило обезумевшего машиниста, который с гиканьем нажимал на все рычаги и отчаянно набирал скорость, наплевав на весь мир.

Так. Значит, мы едем к Тохтамбаш-баши вместе.

Наталья будет меня то ли страховать, то ли контролировать от прыжков в сторону.

Честно говоря, на месте Арцыбашева я поступил бы точно так же.

Он, конечно, подонок, но, взявшись делать свое грязное дело, он делает его последовательно и аккуратно и страхуется от ошибок и неожиданностей.

Все правильно.

Итак, мы едем к Тохтамбашеву вместе. А может, оно и к лучшему?

Еще не известно, как все сложится там, в горах, в отряде. А Наталья в деле себя уже показала. Уж как она тогда мента из арбалета продырявила - лучше не придумаешь.

Но никто из нас другому не верит. И каждый в конечном счете будет играть за себя.

Только за себя, любимого. Это ясно как божий день.

И про Кемаля ей нельзя знать ни в коем случае. Кемаль - моя страховка и против Арцыбашева и против нее самой.

Она, сука красивая, подставила меня с банком так, что мне теперь афганец Кемаль более родной, чем она, паскудина русская.

Но на неделю или две - судьба делает нас партнерами.

А потом посчитаемся.

И счет, который я ей предъявлю, скорее всего будет для нее неподъемным.

До Куляба можно было бы добраться и вертолетом - местные ребята из вертолетного полка, что поддерживают двести вторую мотострелковую дивизию федералов, позволяют себе коммерческие рейсы, и пятисот баксов за глаза бы хватило, чтобы за час долететь до места.

Но Наташа наотрез отвергла этот вариант.

- У Тохтамбаш-баши везде свои люди, и он узнает, как мы добирались до Куляба. И это вызовет у него подозрения, что мы не совсем те, за кого себя выдаем.

Поэтому поехали автобусом.

Что это была за поездка, можно себе представить, если посмотреть документальные фильмы о бедных людях, которые трясутся по жаре в переполненном, обвешанном мешками и чемоданами автобусе. По пыльной каменистой пустыне, под страшным палящим солнцем, да по такой тряской дороге, что порою кажется, что мозги, кипящие от жары, выплеснутся из башки на дорогу, когда автобус подпрыгнет на очередной колдобине.

Чтобы скрасить шестичасовой путь, я взялся изучать досье Студня, ксерокопию которого Наташа заботливо сунула мне для ознакомления. Я умею отрешаться от всего и сосредотачиваться. Но читать досье мешала не только жара и тряска, но и чья-то живая коза, которую аборигены втащили в автобус и которая теперь стояла в проходе рядом с моим сиденьем и все пыталась жевать мой правый рукав.

Итак, досье.

Вот фотки его мамаши.

А вот фотки его папаши в форме…

А вот и сам Студень в фас и в профиль…

Я читал и дивился - ну и скотина же этот Студень!

Отец воевал, мать за ним дураком ходила, а он, мало того, что в карты материнские деньги проигрывал, так еще и воров на родимую хату за долги навел.

К исходу пути я уже знал про Студня все.

И когда в Кулябе мы вышли из душегубки, именовавшейся автобусом междугороднего сообщения, я вернул досье Наташе, и она, тщательно разведя возле дороги небольшой бумажный костерок, сожгла все дотла, а пепел растоптала.

В секретном досье на майора Тохтамбашева был указан кишлак, где жили родственники нынешнего баши - полевого командира и хозяина края. До кишлака было пятнадцать километров. Причем - пешком.

Это, может быть, в Сибири полста километров не расстояние, а в Средней Азии и километр дороги дается тремя литрами пота!

Кишлак открылся неожиданно - за очередным изгибом дороги. Никакого дорожного указателя, никакой надписи или транспаранта. А могли бы красиво написать, что здесь родился и вырос хозяин местного края - бай и курбаши - майор Тохтамбашев…