Б. Седов - Бригадир

Стоп. А он сам?! Он тоже добровольно выбрал профессию бандита?! Или это все ж таки был слепой рок? Как бы сложилась его дальнейшая судьба, не согласись он поприсутствовать на той стрелке с антикваром в качестве мускулистого манекена? И не появись тогда у Казанского собора группа захвата ОМОНа? Кем бы он был сейчас? Ответ лежал на поверхности: наверняка в тот же вечер сел бы на поезд и вернулся в Ригу. И сейчас жил бы в карликовой и фашиствующей прибалтийской стране, все население которой вдвое меньше, чем в одном только Санкт-Петербурге. Зная свой характер – наверняка продолжил бы карьеру спортсмена, попутно замутив бизнес, так или иначе связанный с бодибилдингом. Добился бы в бизнесе определенного успеха, потом завел семью, спиногрыза и жил бы скромными тривиальными хлопотами, так, как живут миллионы остальных людей на всей планете. Так ли уж неоспоримо прав американский классик, списывая нашу судьбу лишь на особенности характера? Видимо, не только в этом дело. Очень многое в судьбе человека зависит от слепого, иногда фартового, а иногда фатального Его Величества случая. Только вот к идущей рядом смазливой проститутке Лере эта «отмазка» вряд ли применима. Блядью невозможно стать вдруг. Это – образ мышления, сознательный выбор – деньги в обмен на право оставаться человеком. Ну и хрен с ней! Тоже мне, комяцкая Мадонна. За полсотни мятых баксов. Самая обычная шлюха, вот кто она такая. Разве что молодая, красивая, и, что для блядей большая редкость, – получающая удовольствие от секса. Вот мысли глупые в голову и лезут.

– А можно мне на твоем «Ниссане» прокатиться? – неожиданно попросила Вика. – Ну хотя бы тут, по площадке! Ну пожалуйста!

– Это тебе что, аттракцион? – пикнув брелоком сигнализации, огрызнулся подошедший к джипу Индеец. По непонятной причине Антон с тех пор, как разлепил глаза, пребывал в еще более скверном расположении духа, чем вчера, до гостиницы. Рэмбо сразу это заметил, но по укрепившейся зоновской привычке с расспросами не лез. Даже к другу.

– Но ты же обещал вчера! – накуксилась путана.

– Я обещал?! Не помню. У тебя глюки, лапуля, – Индеец открыт крышку багажника, бросил туда баул, свою пустую сумку, подождал пока Влад поставит рядом вещи Леры, а девчонки забросят сверху свои школьные рюкзачки. Повертел в руках ключ, спросил скептически, глядя на Вику из-под бровей:

– Насчет прав ты, голуба, конечно, насвистела? Так же, как насчет возраста? Колись давай. Раз уж пошла такая пьянка.

– А вот и нет! – Вика достала из кармана куртки толстую пачку документов, по провинциальной привычке завернутых в прозрачный полиэтиленовый пакетик, развернула его, извлекла водительское удостоверение и сунула под нос Индейцу:

– На, полюбуйся, Фома неверующий. Только в марте экзамен сдала. А восемнадцать нам с Леркой еще в январе исполнилось. Съел?!

– Ладно. Убери, – махнул рукой слегка подобревший Антоха. – Водишь хоть ништяк?

– Она лучше многих мужчин водит, – поддержала сестру Лера. – У меня, кстати, тоже корочки есть. Нас отец с двенадцати лет на «КамАЗе» учил. После этого в автошколе на «Жигулях» вообще легко было.

Антоха покосился на Влада. Невский закурил и лениво пожал плечами – делай как хочешь. Индеец вздохнул и бросил путане ключи.

– Валяй. Но учти – одна фара этой тачки стоит штуку баксов! Если вмажешься – покрою гуталином и голой в Африку пущу.

– Всегда мечтала побывать в Африке! – Вика ловко поймала ключ, улыбнулась и расторопно залезла на место водителя.

И прежде чем Индеец, Рэмбо и Лера успели занять свои места в просторном салоне внедорожника, вставила ключ в замок зажигания.

Потом Невский мало чего помнил. Сначала в глазах взорвалась световая граната, а в уши и мозг – словно воткнули раскаленные спицы. Затем было нереально долгое ощущение невесомости и полета, за которым последовал сильный удар затылком, после чего вокруг наступила пульсирующая и вязкая, словно старый мазут, тишина.

Очнулся Рэмбо от близких, приглушенных голосов. Открыл глаза и первое что увидел – это белый потолок и неработающую лампу дневного света. Нос мгновенно уловил специфическую атмосферу больницы. Вот, значит, как. Тоже не хреново. Рядом с койкой, внимательно глядя на Влада сверху вниз, стояли двое мужчин. Один – пожилой, благообразного вида, в очках. Врач. Второй – средних лет, высокий и худой, был в гражданском костюме и водолазке, с накинутым на плечи белым халатом. Казенное желчное лицо говорило само за себя. Ментовскую ксиву этот гоблин мог даже не показывать. Узнать в нем легавого смог бы даже близорукий первоклассник.