Б. Седов - Крест в законе

Спасало и то, что общее десантирование происходило не так стремительно. Вертолет непроизвольно раскачивался, и тем, кто еще продолжал болтаться на тросе, приходилось нелегко. Коснуться земли успела лишь одна треть бойцов, прибывших для штурма.

- Андрюха! - закричал Женька Усольцев. - Прикрой меня! Я сейчас!

И, не дожидаясь, пока Таганцев начнет его прикрывать, ломанулся обратно в дом.

Назад выскочил уже через несколько секунд, держа на плече ручной противотанковый гранатомет «РПГ-7В». Штука весьма серьезная, если уметь из нее стрелять. А Усольцев, как видно, умел. Потому что первый же выпущенный из ствола гранатомета выстрел обрушился на корпус зависшего вертолета.

Тяжелую машину встряхнуло, качнуло, повело вправо, затем влево. Потом из моторного отсека, расположенного над пассажирским салоном, повалил густой черный дым. «Вертушка» потянулась носом к земле. Наверное, пилоты были еще живы. Во всяком случае казалось, что они пытаются невероятными усилиями выровнять машину в воздухе.

Ничего у них не вышло. Еще не упав на землю, вертолет взорвался, разлетевшись на мелкие куски. На борту погибли члены экипажа и большая часть штурмовиков.

Здесь, рядом с домом, было лишь четверо спецназовцев.

Поняв, что товарищи им уже не помогут, нападающие стали осторожнее. Под плотным огнем четырех автоматов им пришлось залечь и занять оборону. Этим нужно было немедленно воспользоваться. И Таганка знал, что делал, когда стремительно перекатился по земле далеко в сторону - казалось бы, на совершенно открытое пространство.

Настя проделала то же самое, только с другой стороны от спецназовцев.

Лопатин и Усольцев продолжали активно отстреливаться с фронта, притягивая к себе внимание и, соответственно, огневой натиск.

Спецназовцы по-прежнему вели стрельбу в одном направлении, в том, откуда били сейчас автоматы Сергея и Женьки.

Настя же имела возможность притаиться за высоким пнем и тщательно прицелиться в одного из штурмовиков. Выстрел оказался удачным.

Таганка же на противоположном фланге был обнаружен противником раньше времени. Но у того, как на грех, при перезарядке перекосило патрон в казенной части ствола.

Этого времени Андрею вполне хватило, чтобы оказаться совсем рядом и вступить в рукопашную.

Рисковал ли он в этот момент? Безусловно. Но другого выхода не было, потому что все магазины с патронами, припасенные для боя, были расстреляны.

Боец сдаваться вот так просто не собирался. Вскочив на ноги, он бросился на Андрея с ножом. Полностью увернуться от удара не получилось, и широкое острое лезвие чиркнуло по ноге.

Причиненная боль и обильно кровоточащая рана не отвлекали Таганку от главного. Сейчас нужно было драться и победить. Иначе - смерть.

Лишь с третьей попытки ему удалось перехватить руку с ножом. Из последних сил Таганка сумел произвести захват сзади и всадить этот самый нож в живот спецназовцу. Тот грузно повалился в жухлую траву. Андрей, взвыв от прочувствованной наконец боли в ноге, упал рядом.

Выстрелы у дома еще звучали, но значительно реже. Обе стороны берегли патроны.

Когда прозвучал взрыв, Андрей не смог определить, кто бросил гранату.

Потом с треском лупанули по ушам звуки еще нескольких выстрелов - и все стихло.

Таганка приподнял голову с земли. Настя, поднявшись из укрытия, бежала к нему. Лопатин склонился над разорванным в клочья телом Женьки Усольцева. Значит, гранату все-таки бросил один из штурмовиков.

«Жаль пацана», - подумалось Таганке.

Настя уже была рядом. Она молча перевязывала ему ножевую рану. Андрею было больно. Очень больно. Лезвие, скорее всего, прорезало мышечную ткань до самой кости, поцарапав ее. Но он терпел, стиснув зубы, пока не потерял сознание.

Все для Андрея на какое-то время осталось за кадром.

Он не видел и даже не чувствовал, как Лопатин вместе с Настей перенес его в дом и уложил на широкую кровать. Естественно, не мог знать, что Настя снова вышла во двор и среди убитых узнала полковника Коновалова. Это его Таганка зарезал ножом.

Постояв над трупом с полминуты, она брезгливо сплюнула в сторону и пошла прочь.

Женьку Усольцева, погибшего от взрыва ручной гранаты, похоронили тут же, за домом.

Лопатин и Настя вдвоем вырыли для него могилу под старой высокой березой. Уложили туда тело и засыпали его землей. А вернувшись в дом, увидели, что Таганка пришел в сознание.

- Ну как? - спросил Андрей, глядя на Настю, присевшую рядом на его кровать. - А ты говорила, что ваши своих не мочат.