Б. Седов - Крест в законе

- Не назову. Сам его не знаю. Но нас скоро встретят и проводят к месту, не переживай.

- Кто встретит?! - закричала Настя, не сдержавшись. - Куда проводят?! Что за чушь ты несешь?! Мне все это уже надоело!!! Надоело!!! Я не могу больше прятаться и скитаться!!! Я не могу больше убивать людей!!! Не могу!!! Мне не нужны никакие деньги!!!

Похоже, у нее начиналась истерика. И Таганцеву нужно было что-то немедленно предпринимать, чтобы успокоить женщину. И речи не могло быть о том, чтобы оставлять ее в таком состоянии.

Остановив машину посреди леса, он вышел из салона и открыл ее дверцу.

- Иди сюда, - тихонько потянул ее за руку.

- Не пойду! - она вдруг заупрямилась, не желая покидать автомобиль.

- Иди, не бойся.

- Отстань от меня, я сказала! Не трогай меня!!! - на глазах ее появились слезы. Она изо всех сил старалась оттолкнуть Таганцева от себя, но он был настойчив.

- Настя! Иди ко мне! Успокойся, я прошу тебя!

Пришлось применить силу, чтобы вытащить ее из машины.

Она, как могла, отбивалась, даже кусалась и царапалась.

Но Таганцев был настойчив. Добившись, чтобы женщина подчинилась ему, он поднял ее на руки и понес в лес. Тело Насти, оказавшись в крепких объятиях Андрея, как-то сразу вдруг обмякло, стало податливым и послушным. Сменив, как часто в таких случаях бывает, гнев на милость, она прильнула к нему. Обвила его шею своими руками и прикоснулась прохладными, солеными от текущих ручьем слез губами к его губам, сухим и горячим.

Таганка кожей чувствовал, что нужен ей сейчас, как никогда раньше. Он бережно нес ее в лес и прижимал к себе все крепче.

Зятьев продолжал ворочаться в грузовом отсеке «газика», мычал что-то. А Насте с Андреем было сейчас не до него.

…Белый мох оказался чистым и мягким, как пуховая перина, а Таганка - неторопливым и нежным. Тонкая и чувственная Настя ласкала Андрея неистово и самозабвенно, отдавшись нахлынувшей страсти и позабыв обо всем на свете.

Они не помнили, как разделись донага, как растворились друг в друге, наслаждаясь разгоряченными телами, каждым вздохом, каждым прикосновением. Андрей будто заново познавал возлюбленную. Аромат ее кожи пьянил его, а сладость ее губ возбуждала новые и новые желания.

Она, словно лианами, обвивала его руками и ногами, сотрясаясь от взрывов дичайшего оргазма, накрывающего ее с головой и не дающего опомниться. Крики вырывались из ее горла - безудержные крики пантеры, нападающей на свою жертву. Она представляла жертвой этого мужчину и сходила с ума от ощущения абсолютной власти над ним.

Но укротить Таганцева было непросто. Казалось, насытившись любовью, он вдруг снова возрождался, как птица Феникс из пепла. Рыча и коротко вскрикивая, он взасос целовал ее грудь, кусал и сжимал пальцами, царапал ее спину и бедра… Но неожиданно утихал, становился кротким и ласковым, трепетно касаясь кончиком своего языка ее набухших сосков, едва прикусывая мочки ее ушей, осыпая нежными поцелуями ее тонкую шею, внутренние изгибы локтей, контуры бедер и даже пальчики на ногах.

Изможденные и отрешенные от всего мира, они через минуту вновь бросались друг другу навстречу, сотрясая лесную тишь возгласами, какими, наверное, еще первобытные люди возвещали Отцу мироздания о свершившемся таинстве единения душ и тел.

- Ты где? - Настя, обессилевшая, лежа на спине, протянула руку к Андрею.

- Я тебя люблю… - прошептал в ответ он. Взял ее пальцы в свои, приложил к губам. - Я самый счастливый на свете…

- Ты будешь любить меня всегда?

- Всегда…

- Даже там?

- Где?

- На небе.

- Я буду любить тебя вечно…

Они бы лежали так еще долго, но в той стороне, где остался «газик», послышался рокот мотора.

- Кто там?! - встревоженно спросила Настя и резко вскочила на ноги.

- Пока не знаю, - ответил Таганцев. - Одевайся быстро.

Одежда их была разбросана повсюду. И то, как спешно они собирали ее по поляне, снимали с ветвей деревьев и кустарников, могло бы, наверное, со стороны показаться довольно смешным, если бы не опасность, могущая подстерегать их в любую секунду.

Одевшись, они стали осторожно пробираться туда, где рокотал чужой автомобиль.

Приблизившись на достаточное расстояние, Таганка чуть раздвинул ветви.

К «газику» подрулил джип «гранд чероки» стального окраса. Тонированные стекла не позволяли рассмотреть того (или тех), кто находился в салоне.

- Нормальный ход, - напряженно проговорила Настя. - Кто бы это мог быть?

Но Таганка вздохнул облегченно: