Б. Седов - Удача

Я протянул ему купюру, но он стоял и молчал, не зная, как отреагировать на такую наглую, но в то же время совершенно справедливую декларацию. Тогда я сунул деньги ему в нагрудный карман рубашки, забрал из его неподвижной руки документы и открыл дверь «Нексии». Уже сев за руль, я высунулся в окно и добавил:

– А если сообщишь своим по рации, что тут такой сладкий ездит, тогда у нас с тобой будет совсем другой разговор.

Отъехав, я посмотрел в зеркало. Мент так и стоял как столб, глядя мне вслед.

Мне вдруг пришла в голову дурацкая мысль, что он сейчас очухается и бросится за мной в погоню, но этого, конечно же не произошло. Ему нужно было кормить жену и детей, из которых при таком отце вырастет известно что, поэтому он схавал и то, что я ему сказал, и сто долларов.

Работа у него такая.

И такие вещи, как гордость, честь и совесть, этой работе только мешают.

Наконец впереди показалось массивное здание гостиницы «Прибалтийская». Подъезжая к пандусу, я вспомнил, как дважды встречался здесь со Стилетом. Оба раза мы стояли на берегу, и ветер красиво раздувал наши плащи. А мы с ним вели конкретные базары о делах скорбных, и скоро мне предстояло встретиться со Стилетом снова, и не один раз. Он фигурировал в моих коварных планах, и в той операции, которую я намеревался провести здесь, в Городе, ему отводилось важное место. Потом я, конечно, разменяю его, как обычную фигуру… Но это – потом.

А пока мне нужен был номер с видом на залив.

Помывшись и переодевшись в свежее, я стоял у огромного окна, пил кофе и смотрел на Залив с высоты одиннадцатого этажа.

По небу быстро ползли красивые тучи, над сизой водой тут и там мотались паруса виндсерферов, несколько белых пароходов медленно двигались по фарватеру, а из Петродворца в туче водяной пыли неслась «Ракета» на подводных крыльях.

Ах, как я люблю свой Город…

И вовсе не потому, что я та самая лягушка, которая хвалит родное болото.

Нет.

Просто я никогда не поверю, что какая-нибудь Тюмень или Самара может вызывать у человека, живущего там, такие чувства, как Петербург. Да, я питерский шовинист. Но мой шовинизм имеет очень веские основания, и никто не сможет доказать мне, что я неправ. Я видел много городов мира и точно знаю, что любить можно очень немногие из них. В России – тьфу, не в России, конечно, а в бывшем Союзе – таких городов я могу назвать, наверное, только один. Это – Киев. Ну, может быть, еще Москва, но она гнилая насквозь, и даже сами москвичи не очень уверенно возражают, когда говоришь им такое.

Я посмотрел на стенные часы.

Половина седьмого.

Ну что же, можно начинать многоходовую комбинацию моей Игры.

Я поставил пустую чашку на подоконник и, отвернувшись от окна, направился к двери. Мой номер был довольно просторным, но, конечно не шел ни в какое сравнение с теми апартаментами, которые я занимал в «Отель Рояль», когда под видом Уильяма Паттерсона ошивался в Лондоне вместе с Натали Романофф – Наташей.

Однако, несмотря на это, мне вполне хватало и места и сервиса, так что роптать не приходилось. Все было нормально.

Выйдя в коридор, я запер дверь, дошел до пустой конторки дежурной по этажу и бросил ключи на стол.

Где она, блин, шляется?

Я вызвал лифт и тут услышал в конце коридора какой-то шум и смех.

Посмотрев туда, я увидел, как дежурная, оправляя юбку и смеясь, выскочила из какого-то номера и быстро пошла к своему рабочему месту.

Следом за ней из двери высунулся чернявый хачик в трусах и, размахивая рукой, громко сказал:

– Нэ надо баяться! Мы прыличние льюди! Захады еще!

Дежурная отмахнулась и, продолжая улыбаться, зашла за свою загородку и, отдуваясь, уселась в кресло.

Я внимательно посмотрел на нее и понял, что она обязательно зайдет в этот номер еще раз. А может быть, и не раз. Смотря сколько заплатят.

Да, это тебе не «Рояль Отель»…

Справедливости ради нужно сказать, что внизу, в вестибюле, уровень сервиса был несколько лучше.

Один из расторопных молодых людей, внимательно следивших за обстановкой, увидел меня и, кивнув, поспешил на улицу. Когда я вышел на пандус, моя новенькая «Нексия» уже стояла перед входом. Сунув парню десятку баксов, я сел за руль и медленно поехал вниз. Долгое пребывание за границей приучило меня не спешить там, где пешеходы и машины двигаются по одним и тем же дорожкам. Мало того, в Штатах я научился останавливаться и пропускать тех, кто хотел перейти дорогу перед моей машиной. Пешеход делал мне ручкой, я отвечал тем же, и все были довольны.