Дон Пендлтон - Наступление на Сохо

— Инструменты и приспособления для пыток, больше ничего.

— Там никого не было?

— Кроме нас — никого. К чему ты клонишь?

— Там не было такого невысокого типа, ростом метр шестьдесят, может, даже меньше? Приятного, как ручка метлы?

— К нему-то мы и приходили. Причем этот сукин сын говорил с нами таким тоном, будто мы сделаны из дерьма, а он из пшеничной муки! Так и хотелось дать ему по морде.

— Что ты ему сказал?

— Я — ничего. С ним говорил Ник. Они вышли вдвоем, чтобы побеседовать, не больше, чем на минуту. Потом мы ушли. Ник…

— Кто там был еще, кроме того невысокого типа?

— В зале, где они трахаются, было полно народу, особенно девок. Они готовились к приему либо еще к какому-то мероприятию.

— Ладно. Продолжай рассказывать о Нике. Ты говорил…

— Не помню, на чем я остановился.

— Вы ушли из музея. Потом Ник что-то сделал.

— Ах, да. Короче, Ник устроился с нами в машине, а через десять минут из музея вышел тот маленький педик и они уехали вдвоем.

— Кто?

— Ну… Ник и педик, конечно. Они уехали вместе. А чуть позже начали съезжаться другие педики. Некоторые прибыли в шикарных машинах. Они выходили, а их тачки тут же сваливали. После этого в музей я уже не возвращался.

Болан задумался.

— Но во время боя внутри находились три твоих человека. Они вышли, чтобы захватить меня врасплох.

— А-а! Это совсем другое дело! Эти ребята перед самой стычкой нашли туннель под сквером, и мы подумали, что через него ты вошел в музей. К тому же, ты оставил свои визитные карточки — троих парней со сломанными шеями. Вот поэтому ребята вошли в музей, чтобы отрезать тебе пути отхода. Больше я ничего не знаю.

— Мне кажется, что ты говоришь правду, Данно, — задумчиво проговорил Болан.

— Тебе правильно кажется.

— Ладно. Последний вопрос: где находится штаб-квартира семьи в Лондоне?

— О-о, нет! Только не это… Я не могу сказать тебе этого, Болан. Иначе я никогда не смогу смотреть на себя в зеркало.

Болан молча смерил его взглядом.

— О'кей, допустим, ты прав, Данно. Можешь идти.

— Ты меня отпускаешь?

— Таков был наш уговор. Привет, Данно.

— А ты… э-э… ты не выстрелишь мне в спину, а, Болан?

— Ты сам знаешь, что нет.

Болан отстегнул магазин от автомата и сунул его в карман.

— Давай, проваливай!

«Капореджиме» никак не мог поверить свою удачу. Он быстро встал с колен.

— В конце концов, я не сказал ничего такого, что потом заставило бы меня краснеть от стыда.

— Абсолютно ничего, — подтвердил Болан.

— Послушай, Болан. Ты не так уж плох, как может показаться. У меня и в мыслях не было сердить тебя. Я всего лишь хотел сказать, что был бы счастлив иметь такого человека, как ты, на нашей стороне.

— Таковы правила войны, Данно, — вздохнул Болан, — и ничего тут не попишешь. Давай уходи. Если состоится наша следующая встреча, то для одного из нас она может оказаться последней, учти это.

— Тем не менее, я не забуду, что ты вел честную игру, — ответил Джилиамо.

Он подошел к краю сцены и спрыгнул вниз, потом обернулся, посмотрел на Болана и исчез в темноте.

— Не такую уж честную, Данно, — вполголоса пробормотал Болан.

Он снова вставил магазин в «узи», спустился по ступенькам со сцены и вернулся к машине. Мак нежно погладил теплый металл маленького автомата, который сегодня верно отслужил ему, и положил его на пол рядом с креслом водителя. Костюм Мака лежал на заднем сиденье. Пора было переодеваться.

«Любопытная получается война», — подумал Болан. Как отделить агнцев от козлищ? Если мафиози неповинны в смерти Эдвина Чарльза, то кто же тогда убил его? И с какой целью?

Он предпочел бы никогда не иметь дела с людьми из «Музея де Сада». Увы! Это уже произошло. Все известные Болану факты противоречили друг другу, и все же Мак был абсолютно уверен, что Данно сказал правду. Болан позволил ему вдоволь наиграться в Стиви Карбона, а когда Джилиамо устал ломать комедию, он выложил всю правду, и в этом Мак был убежден. В таком случае, что значила вся эта история? Только то, что отчим Энн Франклин — подонок? А если это так, то как воспринимает его девушка? И как это отразится на Болане, который хочет только одного — поскорее покинуть эту страну?

Да-а, хорошенькое дельце. Как бы то ни было, нужно как можно скорее разобраться, кто тут друг, а кто враг. К тому же, Маку не давала покоя судьба старика Чарльза. Болан очень привязался к нему, несмотря на то, что их знакомство длилось не больше десяти минут. Тот образ жизни, который вел Болан, научил его безошибочно разбираться в людях. И в его лице старый солдат заслужил высшую оценку.