Максим Шахов - Устранение строптивого

– Да это у меня печень просто отдохнула, шеф! В этом же, блин, санатории, режим хуже, чем в колонии строгого режима! Сосед из «Альфы» в грелке пробовал пронести, так и то спалился…

– Сочувствую, Степ, но сейчас ничем не могу помочь, – развел руками Логинов. – С утра, как говорится, и лошадь не пьет. Разве что чая могу предложить. Хочешь?

– Спасибо, шеф, чаю я там напился на год вперед. Я лучше в кассу схожу, попробую свои кровные получить.

– Ты только пакет какой-нибудь возьми, а то в руках не унесешь, – серьезно сказал Логинов.

– Да я Аникеева возьму, он поможет, – махнул рукой Степан и повернулся боком к двери. – И это, шеф… У вас какие-нибудь планы на вечер были? Если были, то вы их как-нибудь того…

– Чего того?..

– Ну, в смысле, отложите как-нибудь. Я ж должен выставиться – за выход, премию и вообще. Правильно?

– И какая у нас программа народных гуляний? – почесал нос Логинов.

– Программа, шеф, лучше не придумаешь! Аникеев уже звонит своей медсестре, чтобы она организовала на вечер подруг…

– Ага… А дальше что?

– А дальше мы их подхватываем в условленном месте и выдвигаемся прямиком к «Эдельвейсу»…

– Угу. А «Эдельвейс» это что?

– Это кафе такое – столики между фикусами, европейская кухня и живая музыка. Короче, все дела. Им я позвоню сам…

В этот момент дверь быстро приоткрылась, и в нее просунулась голова Аникеева.

– Прощу прощения, шеф! – скороговоркой выпалил он и перешел на шепот:

– Слышь, Степ, она спрашивает: нам лучше блондинки или брюнетки?..

– Мне лучше блондинку, такую! – показал руками Горов и повернулся: – А вам, шеф?

– Да мне все равно, хоть фиолетовую, – с ухмылкой пожал плечами Логинов.

В этот момент на боковом столе зазвонил прямой телефон. Логинов снял трубку и сказал: – Здравия желаю, товарищ генерал! Полковник Логинов слушает!.. Так точно, вышел Горов! Мы с ним как раз оперативным планированием на текущие сутки занимаемся…

Павел Башманов вроде как поправил манжету белоснежной сорочки. На самом деле необходимости в этом не было, просто так он смог незаметно заглянуть в стоящий перед ведущим монитор со студийной картинкой. Башманов остался доволен – выглядел он в кадре на все сто: дородный, еще молодой мужчина со спокойным умным лицом в безукоризненном костюме. Для российского электората, который, как известно, голосует не умом, а сердцем, самое то.

Павел Башманов чуть откинулся на спинку и продолжил внимать сидящей с другой стороны от ведущего пожилой даме. Зрелище, конечно, было не для слабонервных. Лидия Новосельская выглядела так, как будто жила не в Москве, а в каком-нибудь удмуртском поселке, где парикмахерские и салоны красоты отсутствуют в принципе. Прической она напоминала Вакулу из «Вечеров на хуторе близ Диканьки», очками с толстенными линзами – школьную учительницу тридцатых годов прошлого века, а голосом… пожалуй, бензопилу, работающую на низкооктановом бензине. Хотя нет, вдруг понял Башманов, голосом Новосельская напоминала не бензопилу, а похмельную курицу. Ее мясистые губы презрительно искривлялись, выпученные глаза за стеклами очков метали искры. Выставив в сторону Башманова короткий палец без признаков маникюра, она обличительно взвизгнула:

– Потому что это именно вы, так называемые рыночники, ввергли страну в пучину вакханалии и дискредитировали либеральную идею!

– Помилуйте, Лидия Вадимовна, я лично никого никуда не ввергал! – искренне возмутился Башманов.

Он хорошо помнил то время и в данном случае абсолютно не кривил душой.

Просто был такой дряхлый поезд из пятнадцати вагонов под названием «СССР», который часто менявшиеся машинисты завели не туда, а потом и вовсе пустили с горки в тупик. Тормоза уже не работали, и поезд с жутким грохотом рухнул под откос.

А дальше все пошло, как и бывает при крушении поезда: чья хата оказалась ближе к Кремлю, тот и нахватал себе побольше. Кто тащил добро на руках, кто телегами, а кто и с носом остался…

– Не помилую! – вновь взметнула палец Новосельская. – Потому что именно благодаря вам демократические перемены в России стали отождествляться с вакханалией и вседозволенностью олигархов! И теперь миллионы наших сограждан, в том числе и вы, пожинают горькие плоды!

– Лидия Вадимовна, я ничего не пожинаю! Я не аграрий, а экономист! И именно в этом качестве выводил страну из кризиса в те трудные годы!

– Вы ее не выводили, а заводили в тупик авторитаризма! И за это нет вам прощенья!