Максим Шахов - Железные нервы снайпера

Верх майки олигарха выглядывал из-под свитера тонкой вязки, но так и было задумано. Антон быстро поправил левое плечо и вздохнул:

– Стиль «кантри» безнадежно устарел…

– Ничего! – сказала Лана. – Зато это как раз то, что нужно… Теперь телевизионный грим, Антоша!

– Одну секунду! – кивнул Антон. – Не двигайтесь, Лана Георгиевна, вам надо нижнюю губку подправить…

– Здорово, бойцы! – вошел в комнату своих оперативников Логинов. – Чаем напоите?

Дубов с Аникеевым быстро поднялись и по очереди пожали Логинову руку. Потом Дубов метнулся к двери, выглянул в коридор и, наконец, подпольным голосом спросил:

– Так что случилось, шеф?..

Аникеев уже возился в углу с чайником, но смотрел через плечо на Виктора. Тот, по своему обыкновению, присел не на стул, а на стол Дубова и вытащил сигареты.

– Да все в порядке… Недоразумение. Но связанное с нашим делом.

– В каком смысле?.. – наморщил лоб Дубов.

– Это все, что я могу сказать, – пожал плечами Виктор, глядя на кончик сигареты. – В общем, после чая примешь у меня дела, Степан…

– Вас что, отстранили, шеф?! – вскрикнул Дубов.

– Да нет же! – поморщился Логинов. – Скорее повысили. Просто теперь какое-то время я буду работать в непосредственном подчинении замдиректора.

Лицо Дубова прояснилось.

– Фу ты, блин, а я уже фиг знает что подумал!

– Думать, Степа, нужно в направлении, указанном начальством, – покачал ногой Логинов. – А ты вечно какой-то фигней страдаешь…

– Кто, я страдаю?.. – возмутился Степан.

– А кто ж еще?.. – подал голос из угла Аникеев. – Вы бы слышали, шеф, что он тут нес, когда вас увели! Логинова, говорит, уэсбэшники, как пить дать, взяли за аморалку, чтоб план выполнить… И предлагал эту Сосницкую вывезти в лес и взять с нее расписку, что она отдалась вам добровольно…

Пока Антон легкими движениями накладывал телевизионный грим, Равикович листал свои ответы на вопросы Аллы Радостиной. Ее авторская передача называлась «Откровенный разговор». Наверное, это была одна из самых тупых телепередач для самых тупых женщин.

Героем был, само собой, какой-нибудь состоявшийся мужчина. Передача была сплошным панегириком с обязательными перерывами на рекламу тампонов, «которые входят в вас естественно». Пробежав по диагонали очередной абзац, Равикович невольно дернул головой.

– Я сделал вам больно, Михаил Андреевич? – искренне ужаснулся Антон.

– Все в порядке, штукатурь! – бросил Равикович.

«Порнуха» из передачи, конечно, должна была получиться жуткая. Однако, судя по тому, что «Откровенный разговор» уже несколько лет шел по воскресеньям на одном из центральных телеканалов, «пипл это хавал». Ну и черт с ним, пусть хавает…

Антон напоследок припудрил Равиковичу нос и сдернул накидку. Через три минуты все было готово к съемке. Оператор с камерой сопел в кресле за проходом, Алла Радостина, скрестив ноги словно профессиональная проститутка на рекламном фото, одарила Равиковича лошадиной улыбкой:

– И вот мы приближаемся с нашим героем на борту самолета к цели нашего путешествия…

Равикович вроде как с искренней симпатией смотрел на ведущую. На самом деле он был в ужасе. На экране Радостина выглядела настоящей теледивой. При ближайшем же рассмотрении это оказалась дебелая баба, шибко смахивающая на испещренную шрамами боевую лошадь. Судя по отметинам, пластических операций Радостина сделала не меньше Майкла Джексона. Впрочем, выглядела она еще куда ни шло, хуже было другое: от Радостиной ощутимо разило женским потом. Равикович чувствовал этот неприятный запах даже через парфюм.

– …так какие ощущения одолевают вас, Михаил, накануне посещения города своей юности? – автоматически вычленил мозг Равиковича конец пространного вопроса телеведущей.

– Это трудно передать словами, Алла, – вроде как с искренним душевным томлением произнес Равикович. – Там, за иллюминатором, я вижу бескрайние сибирские просторы, и память снова возвращает меня во времена моего детства. Чего греха таить, родился я в обычной рабочей семье, жили мы небогато, в огромном бараке без удобств… Но все равно те годы навсегда останутся самым светлым временем в моей жизни. Мы делились друг с другом последним, искренне дружили и вместе мечтали…

– И ваши мечты, Михаил, благодаря вашей настойчивости и исключительной работоспособности сбылись! Или был еще какой-то секрет?

– Ну не знаю, можно ли это считать секретом… Но я всегда старался поступать по совести. А научила меня этому моя первая учительница Марья Степановна Игонина. За что я ей искренне благодарен…