Максим Шахов - С капканом на ментов

– Ладно, оставь его, – сказал Веня. – Нам от него живого пользы будет больше.

– Думаешь? – с сомнением посмотрел на Колобка Сергей.

– Конечно. Иди сюда… Чтобы соскочить с крючка, он будет искать того, кто его шантажирует. Пусть попыхтит, может, и нас выведет на след.

– Ладно, – оглянулся Сергей. – Вставай, говнюк. Считай, что тебе повезло. Только заяву свою Белка должна еще сегодня забрать! А насчет наркоты пусть скажет прокурору, что просто нашла пакет и не знала, что в нем. Объясни, что ей, как несовершеннолетней, впаяют за это полгода условно. Все понял?

– Да, Локтев, спасибо. Ты настоящий мент. Тогда я погнал Белку искать? Да?

– Нет, – возразил Веня. – Подожди.

– Что еще? – обмер Колобок.

Веня вытащил из машины папку, разложил ее на капоте и объяснил:

– Сейчас по-быстрому своими словами напишешь объяснение на имя начальника УВД. Содержание примерно следующее. Я, такой-то такой-то, сидел сегодня в кафе. У меня сработала автосигнализация. У машины вертелся подозрительный гражданин. Он начал убегать, я за ним погнался. Когда я его догнал, у нас произошла драка. Гражданин бил меня ногами в корпус, я оглашал окрестности нецензурной бранью. На этот шум появились работники милиции Локтев и Александров. Гражданин убежал, я остался лежать на земле. Никаких претензий к Локтеву и Александрову я не имею, наоборот, благодарен, что они спасли меня от дальнейшего избиения, в связи с чем прошу объявить им благодарность. Себя прошу привлечь к административной ответственности за мелкое хулиганство, в скобках – штрафу за нецензурную брань в общественном месте. Дата. Подпись… Все понял?

– Да, – кивнул Колобок. – Только это…

– Что?

– Ну, как-то неудобно, что только он меня все время бил. Пацаны засмеют. Можно, я напишу…

– Нет, – сказал Веня. – Эта заява останется у нас на всякий случай. Если не будешь дергаться, хода мы ей не дадим. Уяснил?

– Да.

– Тогда пиши.

– И в темпе! – прикрикнул Сергей. – Нам еще тестя сегодня забирать надо…

Колобок пристроился на капоте и принялся строчить заявление. Веня с Сергеем пока послушали птичек.

– Все! – наконец радостно сказал Колобок.

– Давай, – протянул руку Веня.

Пробежав заявление глазами, он сказал:

– Так не пойдет.

– Почему? – удивился Колобок.

– Я же тебе сказал написать, что он бил тебя по корпусу. А ты написал, что он тебе с ходу заехал в рожу.

– Ну?

– Палки гну! – рявкнул Сергей, подступая к Колобку. – Следов-то нет!

– Так что, переписывать? – пролепетал тот.

– Ага, ща! – хмыкнул Сергей. – Бумагу еще портить…

В тот же миг его кулак врезался в лицо Колобка и опрокинул сутенера навзничь. Кровь из разбитого носа фонтаном брызнула на траву.

– Во, теперь порядок, – удовлетворенно произнес Сергей, потирая ушибленную кисть. – Хватай папку, Веня. За тестем пора!

Контуженый Колобок тем временем слегка пришел в себя и приподнял голову:

– За что, Локтев?

– Чтоб ты, гнида, писал, что тебе говорят. И для памяти. Не заберешь сегодня заяву, урою!

Дача Светкиных родителей располагалась километрах в пятнадцати от города неподалеку от залива все той же Сурожи. «Восьмерка» немного попетляла по аллеям дачного кооператива и наконец остановилась у зеленых металлических ворот.

На шум подъехавшей машины на улицу выглянула дачная соседка, женщина пенсионного возраста.

– Ой, Сереженька, это ты? Сто лет тебя уже не видела… Горе, горе-то какое!

– Здравствуй, Никитична! – кивнул Сергей. – Рассказывай…

Из рассказа соседки выяснились обстоятельства, предшествовавшие трагедии. Ее муж поехал с утра на дачу. Вместе со Светкиным папашей они помогли какой-то Меркурьевне выгрузить прицеп перегноя.

Меркурьевна рассчиталась по негласной таксе – два литра самогона. Когда соседка Никитична после обеда приехала на дачу сама, от самогона осталась только посуда.

Муж Никитичны дрых на участке Светкиных родителей под гамаком. Тесть Сергея лежал поблизости. Признаков жизни он не подавал. Никитична мотнулась по соседям, кто-то из них по «мобильнику» вызвал неотложку. Только тестю это было уже все равно. Приехавшая бригада медиков констатировала, что он захлебнулся собственной блевотиной.

– Горе, горе-то какое! – пустила напоследок слезу Никитична.

– Да уж, – вздохнул Сергей.

Открыв ворота, он загнал «восьмерку» задом во двор. Склеивший ласты тесть уже окоченел. Выглядел он достаточно прилично, поскольку облеваться просто не успел. Зато запах от трупа исходил такой, что Веня быстро сказал: