Максим Шахов: Принцип домино

И смертники верили Бухгалтеру – почти как аллаху…

Отход «Рассвета» задержали из-за какой-то певички. Ее с директором подвезли к трапу в самый последний момент на белом лимузине. Лимузин принадлежал тому самому банкиру, который зафрахтовал «Рассвет». Банкир оказался высоким крупным пятидесятилетним мужчиной с лысиной, усами и брюшком.

Несмотря на то что «Рассвет» уже четвертый день находился в его распоряжении, видел Агеев банкира впервые. Еще до того, как из машин сопровождения высыпала охрана, банкир без посторонней помощи выбрался из лимузина и тут же галантно подал ручку певице. Директору певицы никто подать руки не догадался, и выползать на свет божий из кожаных подушек ему пришлось самому.

Десяток охранников в строгих темных костюмах с микроскопическими наушниками в ушах тут же развернули бурную деятельность. Образовав нечто вроде полукруга, они принялись переговариваться друг с другом по рации, несмотря на то, что разделяло их всего несколько метров.

Подведя певицу к узкому трапу, банкир пропустил ее вперед и двинулся следом. За ним по гулким металлическим ступеням начал взбираться директор певицы, а следом гуськом потянулась обливающаяся потом охрана в своих строгих костюмах. Замыкал шествие начальник охраны, тащивший забытый в лимузине белый пиджак банкира.

Мастер встретил прибывших у трапа и доложил, что «Рассвет» к отходу готов. Банкир пожал ему руку, царственным жестом пригласил певицу на борт и приказал сниматься с якоря. Агеев, наблюдавший за происходящим сверху, с крыла мостика, хмыкнул и поднес ко рту микрофон «спикера».

Насчет того, чтобы сниматься с якоря, банкир, конечно, малость «загнул». Ему явно было невдомек, что якоря бросаются в море на рейде, а не у причала. Хотя, конечно, удивительного в этом мало – даже в «Бриллиантовой руке» «Михаил Светлов» бросал якорь, швартуясь у стенки Одесского морвокзала. С точки зрения штурманской науки это примерно то же самое, как если бы самолет перед посадкой отбрасывал шасси. Но фильм смотрели все – и ничего.

Отдавая с крыла мостика команды по «спикеру», Агеев время от времени поглядывал назад, где на прогулочной палубе тусовались и прогуливались около сотни гостей банкира. Публика была разношерстной, но состояла главным образом из любителей выпить и закусить на дармовщину. Это чувствовалось по общему настрою, и Агеев вдруг подумал, что без ЧП сегодняшняя прогулка не обойдется. Или кто-то выпадет за борт, или грохнется с трапа и переломает ноги.

Но это были уже не проблемы Агеева, а головная боль пассажирского помощника «Рассвета». Привезенную раньше аппаратуру певички уже почти установили на открытой эстраде под навесом, и там же мелькнул электромеханик. Агеев, увидев его, негромко выматерился, потом нажал кнопку микрофона и загнал подчиненного в машинное отделение.

Электромеханик на «Рассвете» был молодой и наверняка в популярной певичке души не чаял. Безусловно, это его личное дело, но по расписанию он еще пять минут назад должен был спуститься в «машину». Решив выписать ему «звездюлей» сразу после выхода в море, Агеев взялся за ручку машинного телеграфа и отработал команду «Готовьсь!».

Встав на крылья, «Комета» понеслась над поверхностью воды, и берег тут же стал стремительно удаляться. Одинокая фигура Аслана у пирса вскоре растворилась в темноте. Бухгалтер нырнул в надстройку, открыл дверь ходовой рубки и, поднявшись по лесенке, спросил у Салмана:

– Порядок?

– Ага, – ответил Салман. – Даже радар работает.

– И что он показывает?

– В радиусе действия пять объектов. Какая-то мелочь, кроме одного – в трех милях по курсу.

– Погранцы? – быстро спросил Бухгалтер.

– Похоже. Расстояние от берега для них подходящее. Что делать будем?

– Отворачивай.

– Ага, – кивнул Салман, перекладывая штурвал.

«Комета» плавно отклонилась от первоначального курса и заскользила над серебристой гладью воды, пропуская между крыльями и днищем лунную дорожку. Рев высокооборотных дизелей в рубке почти не ощущался, и зрелище отсюда открывалось фантастическое. Казалось, что «Комета» бесшумно, как гигантская птица, летит над водой, пожирая милю за милей.

Нервно поглядывая на экран радара, Бухгалтер и Салман только пару раз обменялись короткими фразами. Они надеялись, что сегодня удастся избежать встречи с пограничниками.

Примерно через полчаса «Комета» приблизилась к границе двенадцатимильной зоны, и Салман сказал об этом Бухгалтеру. Бухгалтер облегченно вздохнул и провел ладонью по взмокшему затылку. Но именно в этот момент справа что-то ослепительно вспыхнуло, и рубка озарилась нестерпимо ярким светом.