Максим Шахов - Принцип домино

Так по частям он и разбирал завал. Сперва опутывал стропами очередной фрагмент, потом резал искореженные профили и отвозил их в сторону. Работа продвигалась не то чтобы очень быстро, но без особых задержек. Все было нормально, кроме того, что в машину в любой момент могли неожиданно нагрянуть бандиты и застать Костю врасплох.

Такой риск, безусловно, существовал, но риск существует в любом деле. Костя по возможности свел его к минимуму и теперь делал все, чтобы закончить разбор завала побыстрее. Когда основная часть рухнувшей площадки переместилась в сторону, Костя приподнял остатки кран-балкой и наконец освободил ногу Серафимы.

Не сразу, но кое-как она смогла отодвинуть ее к борту. Костя тут же перерезал трубу, на которой висел насос. Насос грохнулся о палубу, Костя протиснулся боком в щель и, прикрывшись рукой, коснулся электродом злосчастного швеллера.

Со второго раза дуга проскочила между кончиком электрода и металлом. Сварочный трансформатор загудел. Подчиняясь движению Костиной руки, голубоватая полоска плазмы двинулась вдоль швеллера, разбрызгивая частицы расплавленного металла и разрезая профиль. Ослепительно яркие брызги сыпались на спину Серафимы, прожигали джинсовую рубаху и жгли тело. Но освобождение было уже близко, и Серафима мужественно молчала.

Освобождение действительно было уже близко, но в этот самый момент за главным двигателем у аварийного выхода правого борта что-то протяжно звякнуло и загрохотало вниз. Костя невольно вздрогнул, дуга погасла. Вниз упал болт, приспособленный Костей вместо сигнальной ракеты. Тут же стук донесся со стороны ЦПУ. Загудели от топота трапы. Боевики начали штурм машины.

Костя в отчаянии оглянулся на Серафиму. Чтобы окончательно освободить ее, не хватило каких-то секунд. Раскаленная дымящаяся прорезь дошла почти до середины швеллера. Он по-прежнему обвивал талию Серафимы и прижимал ее к палубе.

Она, как и раньше, не могла сдвинуться с места, и дело было даже хуже, чем в самом начале. Костя успел перетаскать искореженные части площадки в сторону, и теперь Серафиму было легко заметить у борта. Кроме того, прямо над ней угрожающе нависали остатки площадки, приподнятые кран-балкой. В случае прямого попадания или глупого рикошета трос мог запросто лопнуть, и тогда гора металла снова обрушилась бы на Серафиму – наверняка не так удачно, как в первый раз.

Ситуация была критической, но Костя уже принял решение. Он снова стукнул электродом по швеллеру, дуга возобновилась и поползла вперед, пожирая металл. А боевики с грохотом неслись вниз. Они себя уже выдали, и скрываться им было нечего. Кроме того, отблески сварки служили им прекрасным ориентиром.

Тяжелые ботинки грохотали по трапам и площадкам. Приглушенные команды Беслана отражались от стен и странным умирающим эхом метались в железной ловушке машинного отделения. Боевики приближались сверху двумя группами, отрезая пути отхода и окружая угол, в котором вспыхивала сварка.

А Костя, сцепив зубы, упрямо продвигал правую руку с держателем к краю швеллера. Рука у него практически не дрожала. И не потому, что он был таким смелым. Просто Костя не мог позволить себе такой роскоши. Ведь ситуация действительно становилась угрожающей, и все должны были решить какие-то доли секунды.

Угол машины, в котором находились Костя с Серафимой, был закрыт от боевиков главным двигателем. Это обстоятельство и стало решающим. Боевики еще неслись по трапам, когда дуга дошла до края швеллера и погасла. Швеллер не упал, поскольку неперерезанной осталась его боковая полка. Но это, конечно, были уже мелочи.

Костя быстро наклонился и, ухватив швеллер левой рукой, рванул его вверх. Нагретый металл полки легко поддался, швеллер перегнулся в месте разреза, и Серафима наконец-то оказалась на свободе.

Свобода эта была относительной, и Костя не стал медлить. Отшвырнув держатель, он ухватил Серафиму сзади за пояс джинсов и буквально выволок из-под завала. Первые боевики уже прыгали на машинную палубу. Одной рукой Костя ухватился за край плиты настила, приподнял ее и бросил Серафиму в образовавшийся пролом.

Она булькнула вниз, в грязную, покрытую нефтяными пятнами воду, обо что-то ударилась и приглушенно вскрикнула. Со стороны все это выглядело очень не по-джентльменски, но так было нужно.

– Тихо! – прошипел Костя.

Одновременно он отпустил край плиты, и она с грохотом закрыла каркас настила. Палуба приняла свой первоначальный вид, и теперь никому бы и в голову не пришло, что под ней кто-то скрывается. Серафиму Костя спас, но сам оказался почти на краю гибели.