Максим Шахов - Принцип домино

– Ага!

Уцепиться за край иллюминатора и влезть в каюту Кудинову удалось не сразу. За это время он успел выложить все, что думал о Серафиме и ее куриных мозгах. К такому обращению она не привыкла и, по идее, должна была бы оскорбиться. Но обиды на Кудинова Серафима почему-то не чувствовала. Ни капельки.

Когда мокрый Костя наконец ввалился в каюту, слезы Серафимы окончательно просохли, и к ней снова вернулась уверенность.

– А я думала, что вы утонули! – почти радостно проговорила она.

Костя вздохнул и, ничего не ответив, начал стаскивать с себя мокрые штаны.

– Он вроде шевелился! – продолжила делиться впечатлениями Серафима.

– Кто?

– Чеченец, который в углу!

– О господи!.. – снова вздохнул Костя. – Как он может шевелиться со сломанной шеей?

– Да?.. – тихо спросила Серафима.

– Да, – кивнул Кудинов и двинулся к чеченцу.

Серафима наблюдала за ним с большим напряжением. Она решила, что он хочет проверить, жив чеченец или мертв. Но интерес у Кости был другой. Чисто практический. Быстро раздев чеченца, он переоделся в его сухие шмотки и отыскал свои туфли.

– Пошли, – сказал Костя, забирая у Серафимы автомат.

– Куда?..

– Вниз. Или ты хочешь дождаться, пока они кинутся искать этого муфлона?

– Они уже кинулись! Выбивали двери в соседних каютах! Я чуть не умерла со страха!

– Так ты идешь или остаешься?

– Нет-нет! Я с вами!

– Это большая удача, – вздохнул Кудинов. – Тс-с!..

Приложив ухо к двери, он пару секунд прислушивался, а потом осторожно выглянул в коридор.

– Не отставай! Поняла?

– Да.

– Все. Пошли.

– Я убью его! Я разорву его на куски! – скрежетал зубами Бухгалтер.

Ночная паника сильно подействовала на его состояние, прежде всего – на умение логически мыслить. Если бы Салман в момент попадания гранаты находился в рубке «Кометы», разрывать его на куски было бы уже поздно. Но Бухгалтер в этот миг был настолько ослеплен яростью, что не понимал даже таких элементарных вещей.

– Ваха! Ваха! – заорал он.

– Я тута.

– Подходим к «Комете»! Быстро!

– Ага! – кивнул Ваха.

Развороченная рубка «Кометы» виднелась в каких-то ста пятидесяти–двухстах метрах. Свежий ветер сдувал с нее тлеющие искры, и казалось, что до нее рукой подать. В общем-то так оно и было, но дело происходило на море. А настоящего опыта в морских маневрах ни Бухгалтер, ни Ваха пока не приобрели.

На то, чтобы подойти к «Комете» и высадить на нее боевиков, понадобилось ровно двадцать две минуты. Бухгалтер дважды чуть не расстрелял капитана за саботаж, но делу это помочь никак не могло. Бухгалтер начал понимать, что попал совсем в другой мир, который разительно отличался от привычных для него гор.

В коридоре Кудинов сразу повернул налево – в противоположную от лифта сторону. Двигался он практически бесшумно и на удивление быстро. Серафима за ним едва поспевала. Впрочем, путешествие по коридору оказалось недолгим.

Уже через десять метров Кудинов остановился у странной металлической двери. По виду она напоминала люк подводной лодки. Взявшись за огромный металлический рычаг, Кудинов потянул дверь на себя и посмотрел куда-то вниз.

– Давай! – отступил он в сторону.

Серафима проскользнула в щель и едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от испуга. Поначалу ей показалось, что она вот-вот рухнет в зияющую под ногами черную пропасть, и Серафима инстинктивно подалась назад, но Кудинов уже нырнул следом и грубовато хлопнул ее по спине:

– Спускайся!

Она оглянулась и хотела что-то сказать, но Кудинов толкнул ее снова. Серафима тяжело вздохнула и шагнула вперед. Решиться на это было нелегко: все пространство внизу было утыкано острыми выступающими частями неких замысловатых механизмов. Серафима отлично их видела, потому что ноги вместо пола уперлись в какую-то решетку с огромными дырами и почти незаметными тонкими перегородками. Из-за этого Серафиме и казалось, что она вот-вот рухнет вниз.

Первые два шага она сделала с большим трудом, вцепившись руками в узкий поручень. Решетка так и не провалилась. Кроме того, Кудинов напирал сзади, и Серафима поневоле продвигалась к краю площадки. Там был трап – тесный, неудобный и крутой, а ступени на нем представляли из себя такую же решетку, как и настил площадки.

Сначала Серафима прилагала поистине титанические усилия, но потом немного привыкла, осмелела и даже оглянулась по сторонам. Огромное помещение, в которое они спускались, было напичкано всевозможным оборудованием и разноцветными трубопроводами. Напоминало оно какой-то цех, только очень тесный и темный.