Максим Шахов - Массаж нервов

После этого Виктор позвонил замдиректора ФСБ.

– Да! Я слушаю!

– Это Логинов, товарищ генерал! Мои на исходной! Сейчас и я выдвигаюсь.

– Удачи, полковник! – после паузы послышалось в трубке.

Музыка стала потише. Секьюрити в черных футболках встали у ступенек сцены. Перед ней собралась толпа, которую культурно подвинули, чтобы она не закрывала обзор состоятельным клиентам за столиками первого этажа. Мужчина в оливковом пиджаке, концертный администратор, быстро прошел в угол сцены и положил за колонкой приоткрытый веер. Дрон спросил:

– А это чего?

– Талисман! – объяснил Кащеев.

– А-а!

– Встречайте, дамы и господа! Кристина Орбакайте в «Помпее»!

Выстроившиеся у главного портика музыканты захлопали, на сцену выпорхнула певица.

– Привет, Одесса-а-а!

Пятитысячная концертная арена разразилась криками и хлопками.

– Как настроение?!

Публика ответила радостными воплями и улюлюканьем.

– Я часто выступаю в вашем прекрасном городе и каждый раз делаю это с большим удовольствием…

Кащеев перестал слушать. Он посмотрел на огромный зал, потом глянул назад, где на смотровой террасе набережной столпились те, у кого не нашлось даже двадцати долларов – столько стоил самый дешевый билет…

Григорий Васильевич Кащеев, вчерашний лефортовский зэк, потянулся к тарелке и наколол на вилку грибочек. Он сидел в пяти метрах от Кристины Орбакайте и чувствовал себя счастливым. Почти счастливым. Поскольку так и не расплатился за свои унижения. Моня должен был умереть. Вот чего не хватало Кащееву для полного счастья…

Логинов вынырнул из переулка. В сквере, расположенном напротив клуба чуть наискосок, было летнее кафе. Посетители громко переговаривались, сидя за грязными пластиковыми столиками.

– «Черноморец» «Таврию» сделает! Хошь, на ящик пива поспорим! – орал какой-то детина.

– Да некому у нас играть! – отвечал его раздувшийся от пива собеседник.

Логинов прошел мимо, окинув кафе профессиональным взглядом. Но никого, кто бы чем-то выделялся из общей проспиртованной массы, Виктор не заметил. На другой стороне улицы, ближе к клубу, царило оживление. Логинов дисциплинированно перешел проезжую часть по «зебре» и двинулся к входу.

По пути он оглядывал публику. Вычислить среди прохожих разведчика Кащеева означало наполовину решить задачу. Но сделать это было очень сложно. Тридцать лет оперативного стажа – это серьезно.

– Извините! А с вами можно поговорить о боге?..

– Я спешу! – ускорила шаг молодая женщина.

Леня Аникеев с извиняющейся улыбкой кивнул и посмотрел на идущего следом Логинова. Виктор мазнул по нему взглядом и двинулся дальше. Аникеев, взяв дипломат в другую руку, принялся высматривать подходящих для теологической беседы клиентов.

Виктор подошел к входу в клуб. Он был украшен гирляндой розовых шариков, изнутри доносилась психоделическая музыка. Пришедший на встречу народ в основном был одет довольно безвкусно, но нарядно – вроде бабушек и дедушек, которые на Первое мая и Седьмое ноября собираются на Манежной площади послушать речь Зюганова и попеть под гармошку песни своей молодости. Правда, у клуба Воровского старичков с гармошками не было вовсе, контингент здесь был помоложе, так сказать, репродуктивного возраста. Логинов методично осматривал всех, но концентрировал свое внимание в основном на мужчинах…

– Извините, а встреча во сколько?.. – услышал Виктор.

Логинов спокойно повернул голову. Обратилась к нему молодая девушка со свободно спадающими на плечи волосами. Лет ей было около двадцати пяти. Логинов мельком видел ее несколько секунд назад на тротуаре, но принял за случайную прохожую.

– В семь, – сказал Логинов.

При этом он невольно окинул девушку оценивающим взглядом. Та улыбнулась одними глазами и посмотрела на часики.

– Значит, уже пора заходить… Выбрасывай свою сигарету!

Произнося это, девушка помахала рукой и наморщила носик. Логинов выпустил дым в сторонку и спросил:

– А мы уже встречались?

– Конечно, – пожала плечами девушка. – В прошлой жизни. Только ты этого не помнишь.

– А ты помнишь?..

– Нет, конечно. Я это просто чувствую. Открой свои чакры, и ты тоже почувствуешь… Ты зажат! – посмотрела прямо в глаза Логинова девушка.

– Есть немного, – кивнул он, затягиваясь.

– Да не немного, ты полностью закрыт. Выбрасывай эту гадость! Идем! Меня, кстати, зовут Женей!