Максим Шахов - Массаж нервов

– Э-э! Тащи свои стейки! – быстро сказал Моня. – А то с вами от голода, на фиг, околеешь!

Григорий Васильевич поднялся и расслабленной походкой направился в зал «Помпеи». Димон проводил его взглядом и сказал:

– Не нравится мне этот пассажир! Мой братан бы…

– А мне Григорий Васильевич нравится! – сказал Дрон, булькнув себе водки и тут же залпом ее выпив.

Димон перевел взгляд на напарника:

– Да мой братан таких, как он, на зоне под шконку…

– Задрал ты своим братаном! – сказал Дрон.

– Не понял! Ты за базар отвечаешь?

– Отвечаю! – посмотрел прямо в глаза Димону Дрон.

Тот невольно растерялся. Раньше авторитет брата и его пистолет делали Димона вроде как главным в их паре. Но пистолет Григорий Васильевич у Димона походя отобрал, авторитет брата также походя растоптал. А в рукопашной с Дроном шансов у Димона было маловато…

– Ну смотри!

– Смотрю! – не отводя глаз, кивнул Дрон.

За столом повисла напряженная тишина. Наконец напарники, скрестившие взгляды, отвели их в стороны и одновременно закурили. Дрон повернул голову к залу и с улыбкой задергался в такт музыке, оглядывая извивающихся у ограждения девушек.

Стряхнув пепел мимо пепельницы, он резво поднялся.

– Пойду скажу Григорию Васильевичу, что я согласен! – бросил Дрон и тут же отошел.

Димон повернул голову. Картинно затянувшись, Дрон подкатился к трем надувшимся пива малолеткам и задергался рядом с одной из них. Та оглянулась. На ее лице возникла призывная ухмылка. Дрон чуть наклонился и что-то проорал девушке на ухо…

Димон вдруг почувствовал себя пустым местом. На него и на его брата и Григорию Васильевичу, и Дрону было наплевать. На пару они наверняка бомбанут еще не один банк. И будут потешаться над Димоном, проезжая мимо на джипах. Ну а с братом, если он выйдет и сунется с предъявой, Григорий Васильевич как-нибудь разберется. Вернее, не как-нибудь, а очень легко, это Димон в глубине души понимал с самого начала…

Насчет того что стейки подгорели «чуть-чуть», Лиза немного приуменьшила. Подгорели они нормально, так что на зубах хрустели будь здоров и по консистенции мало чем отличались от подошвы штиблеты почившего в бозе бензинового барона Лисянского. Но Моня сожрал все. Подчистую. Когда на тебя охотится ФСБ, не до жиру. Тут каждая калория на счету.

Закончив трапезу, Моня снова завалился в кресло и принялся нервно ковырять зубочисткой во рту. Охотились на него не впервые. Во времена бандитских войн в Крыму кого-нибудь взрывали практически каждый день. Но с тех пор утекло слишком много воды, и Моня успел привыкнуть к размеренной жизни пастыря…

– Козлы!.. – вздохнул он и швырнул зубочистку в пепельницу.

Время «Ч» хоть и медленно, но приближалось. Моня немного послушал словесную перепалку Лизы со Шварцем за дверью насчет мытья посуды, потом включил новый мобильный телефон.

Купил он его специально для того, чтобы связаться с Логиновым. После второго звонка Моня от телефона собирался избавиться. От предстоящего звонка зависело очень многое. Моня посмотрел на время, поднялся и открыл дверь:

– Так, все заткнулись!

– Да это он орет, я тут что, посудомой… – возмутилась Лиза.

– Что?! Зайти?! – с готовностью рявкнул Шварц так, что задребезжало зеркало.

– Не войти, а выйти! На хрен все, во двор! Там разбирайтесь! – психанул Моня.

Вытолкав во двор свою беспокойную обслугу, он запер дверь на ключ и вернулся в комнату. Стрелка описала последний круг, Моня вздохнул и ткнул кнопку вызова.

– Да! – почти сразу ответил Логинов.

– Это я, Вить!

– Я понял…

– Ну че скажешь? – осторожно спросил Моня.

– У меня для тебя есть две новости! – бодро проговорил Логинов. – Одна очень хреновая, а вторая…

– Очень-очень хреновая, да? – вздохнул Моня.

– Нет. Вторая очень-очень хорошая! – засмеялся Логинов. – С какой начать?

Его настроение Моне очень не понравилось, и он на всякий случай метнулся к окну. Но там все было в порядке.

– Давай с хорошей, – нервно поскреб бритую башку Моня.

– Это не наша работа!

– Гм-м… Точно?.. – недоверчиво проговорил Моня.

– Точнее не бывает! Сто пятьдесят процентов! Ну как тебе новость?

– Твою мать!.. А плохая ж тогда какая?

– Я знаю, кто это! Точнее, думаю, что знаю…

– Ну?..

– Наш друг!

– Какой?..

– Тот, которого ты выменял на папку…

– Не понял… – растерянно проговорил Моня. – В смысле бешеный?..

– Ага. Он самый, Монь. На которого ты намордник нацепил.