Максим Шахов - Крутая фишка

– Понял! Пошли.

Усадив меня в приемной лицом к стене, собровец по обыкновению начал прохаживаться сзади кошачьими шагами, а я обратился в слух.

– Что скажете, красавцы? – донесся из кабинета голос полковника.

– Это все, конечно, надо проверять, но… – начал кто-то ровным голосом.

– Да что тут скажешь?! Моему отпуску звиздец! – в отчаянии вскрикнул второй, и я понял, что это орангутангоподобный тип в цветастой рубашке.

– Да насрать я хотел на твой отпуск, Панкратьев! – грохнул кулаком по столу полковник. – Я хочу от вас услышать, как такое может быть? Напаковали каких-то трупов на Пушкинской, ни хрена не разобрались и ходят грудь колесом – сделали Клоуна! Мне вчера вечером замначальника ГУБОПа звонил, поздравлял! До Москвы уже докатилось! И что я теперь ему скажу? Вы что – охренели? Три дня прошло! Почему до сих пор никто не посмотрел результаты баллистической экспертизы и где они? Почему не опросили по месту свидетелей? Что с опознанием трупов и установлением личности этого, который в реанимации? Я вас спрашиваю!

– А че нас спрашивать? – тусклым голосом проговорил Панкратьев. – Руководил операцией кто? Динозаврович! Все перед ним на задних лапках – и ты, Степаныч, тоже… Чего он говорил, то и делали. Да еще времени ни хрена не было толком подготовиться! Блядь, я как чувствовал! Все эти непонятки… Нет, а что мы могли сделать? Он «важняк» из Генпрокуратуры, а мы кто? Правильно, экспертиза застряла, потому что в ЭКЦ один технарь в отпуске, а второй с сердцем слег. Их надо день и ночь тормошить, но следователь-то – Динозаврович! А он у областного прокурора на даче расслабляется! А-а, все одно к одному!.. Что теперь делать-то будем, Степаныч? Если в морге не Клоун и этот не Клоун, то куда он тогда делся, а?.. Я че-то ни хрена не пойму…

Я, все это слушая, чуть не обалдел. О работе РУБОПа я судил по тому, что показывали по телевизору. Естественно, я думал, что не успею я еще дойти до середины своего рассказа, как они все поймут, попрыгают в свои джипы и в полчаса покрутят Киргиза и всех его бандитов. А потом подержат меня пару дней и отпустят, если не докопаются до убийств у базы.

А тут вдруг оказалось, что эти хваленые рубоповцы не только ни во что не врубаются, а еще даже толком не разобрались в том, что приключилось на Пушкинской. Самое смешное заключалось в том, что идти мне было больше некуда. Меня, правда, никто и не отпускал, но даже если бы и отпустили – за стенами РУБОПа за мной охотились люди Киргиза.

– Так, – отозвался в кабинете полковник, явно осушив залпом стакан минералки. – Будем звонить Динозавровичу. Он следователь, пусть со всеми этими дровами и разбирается.

– Ага, – поддакнул Панкратьев. – Он в очках, ему виднее…

– Так, товарищи, у кого будут какие мнения? – спросил Динозаврович, когда я повторил свою сказку про белого бычка по второму кругу.

Звали его Дементием Назаровичем, фамилию я не запомнил. Выглядел он обалденно – такой себе добродушный толстяк в огромных очках, вроде волшебника из мультика. В жизни не подумаешь, что такая важная шишка. На этот раз дело происходило в областной прокуратуре на Кропоткинской. Динозавровичу выделили кабинет зама областного прокурора, но по сравнению с хоромами начальника РУБОПа выглядел он сарай-сараем.

«Товарищи» за коротким приставным столом теснились те же – полковник Гаврилов, майор Панкратьев и капитан Арефьев. Я сидел напротив них – по другую сторону стола. Что меня поразило, так это реакция Динозавровича на мой рассказ. Он покивал головой, поугукал, и все. На его лице не было и тени растерянности.

– Гм-м, – дипломатично проговорил полковник Гаврилов, – очень похоже, что ситуация в сквере развивалась не совсем так, как мы думали. То есть очень похоже, что труп неизвестного с характерной травмой носа принадлежит не Клоуну.

– Но, возможно, и Клоуну, исключать этого нельзя, ведь так?

– Да, – неуверенно кивнул Гаврилов.

– Спасибо. Кто еще хочет высказаться? Может, есть какие-то вопросы к товарищу? Смелее.

– Я по существу, – поднял волосатую лапу Панкратьев.

– Пожалуйста-пожалуйста.

– По-моему, надо максимально ускорить баллистическую экспертизу – раз. Опросить возможных свидетелей на Пушкинской – два. Послать кого-нибудь в больницу – три. Я звонил, этот тип уже пару раз ненадолго приходил в сознание. Прижать его хорошенько, может, удастся наконец установить личности. Ну, и этого… товарища прокачать по полной программе.