Б. Седов - Один против всех

* * *

Мы совсем немного отстали от машины с Киреем и Сергачевым «на борту». Они уже въехали на территорию больницы, а наш джип уперся в полосатую палку шлагбаума.

- Куда? - грозно спросил охранник в навороченной «камуфляжке», с наручниками и дубинкой на поясе.

- Мы с ними, - сказал я, махнув в сторону скрывшейся машины Кирея.

Охранник покачал головой и положил руку на дубинку.

- Там! - сказал он, указав в сторону парковки. - Стойте и ждите!

После чего развернулся и пошел в свою будку, где уже готовился к бою его коллега.

- Вышибем? - спросил меня водила. - Шесть секунд!

- Чего вышибем? - не понял я.

- Шлагбаум! - он угрожающе рявкнул мотором и сдал машину назад.

- Не надо, - махнул я рукой, - давай на стоянку, подождем, покурим…

Хотя, конечно же, хотелось быть где-то рядом с Киреем, знать все сразу, сейчас же… Водила аккуратно въехал на стоянку и сказал с укоризной:

- А Кирей бы вышиб!..

Сергачев вышел ровно через полчаса, я знаю, смотрел время каждые пять минут, закуривая новую сигарету. Я увидел его на аллее, сгорбленного, старого, с полотняной кепочкой в руке, и сердце сжалось от нехорошего предчувствия, но я не пошел навстречу плохой вести, просто вышел из машины и встал, опершись о нагретый солнцем капот, а Сергачев все шел и шел, едва переставляя ноги и неминуемо уперся бы грудью в шлагбаум, но охранник приподнял его ровно настолько, чтобы пройти человеку, и Сергачев прошел, не заметив шлагбаум, как не замечал ничего вокруг, и если бы я его не окликнул - прошел бы мимо меня…

- Петр Петрович! - сказал я тихо.

Он поднял голову, посмотрел сквозь меня и сказал тихо, в никуда:

- Все!..

- Умер?

Сергачев покачал головой, как лунатик обошел машину, сел в тени на заднее сидение, попросил у водителя сигарету.

- Умер? - переспросил я.

Сергачев опять покачал головой.

- В реанимации…

- А хрен ли тогда головой качаешь, сволочь лысая? Все, все!..

- Для меня - все! - сказал Петр Петрович. - Кончилась вся эта игра в полицейских и преступников, «Зарница», ети ее мать, для взрослых!..

- А Кирей, что Кирей? - Мне захотелось врезать чем-нибудь тяжелым по этой лысине, покрытой старческими крупными веснушками.

- В реанимации Кирей, к нему не пускают, и пустят не скоро. Два инфаркта за сутки - это тебе, Леша, не хухры-мухры, с этим не шутят! Выживет твой Кирей, - сказал Сергачев уже спокойно, - выживет, но долго не протянет. Это я могу годами не пить, не курить и с женщинами только разговаривать. А Кирей так не сможет! Ты думаешь, он карамельки эти сраные будет жрать? - закричал вдруг Сергачев, вытащил из кармана горсть «барбарисок» и швырнул их в кусты. - Не будет! Не жди! Потому говорю тебе - не жилец!

Он успокоился, подобрал две упавшие у ног конфеты, бережливо положил в карман.

- А о деле о твоем мне Кирей сказал, взорвать тебе чего-то надо… Срочно?

- Хотелось бы…

- Ладно, - Сергачев выкинул окурок, тяжело потянулся. - Пойдем куда-нибудь в кафе, посидим, перетрем твои проблемы…

- Куда ехать? - водитель стоял в сторонке, разговор, конечно, слышал, но потому и возил Кирея, что услышал - и сразу забыл!

- Мы пешочком, Сеня, - обычным ласковым голосом сказал Сергачев. - Ты стой здесь, мало ли что привезти надо.

Сеня кивнул и залез в машину на переднее шоферское сиденье.

- А то отвезу?

Сергачев махнул рукой и пошел куда-то вперед, через сквер, окружающий больницу, я - за ним.

- Петр Петрович, может, здесь и поговорим?

- Здесь, а где же, не в кафе ведь о бомбах говорить. Давай, выкладывай, что у тебя за проблемы.

Я повторил то, что уже рассказывал Кирееву, о двадцати семи филиалах партии «Русский путь» в разных городах России, о показательных взрывах, которые нужно там организовать в один день и час, и немного - о цели этих взрывов и о Романове-Черных, стоящем во главе этой партии.

То ли сквер был небольшим, то ли разговор - долгим, но мы уже вышли на какую-то шумную улицу, которая оказалась улицей Кирочной, она же - Салтыкова-Щедрина.

Мы зашли в ближайшее кафе, заказали два кофе с коньяком, и я дал Петру Петровичу список «путейских» филиалов.

- Ни хрена себе Черных развернулся, - сказал Сергачев, просмотрев список, - по всей стране! Во, - ткнул он пальцем в бумагу, - Хабаровск, Владивосток, Южно-Сахалинск… Не знаю, Леха, как тебе и помочь. Двадцать семь адресов - это пятьдесят четыре человека надо, и не простых человека, а чтобы взрывное дело знали и не бандюгами были, а вояками, из отставных…

- Погоди, Петр Петрович, а те бойцы, с которыми я в Америке был?