Б. Седов - Один против всех

Я потряс головой.

Воспоминание, скорее походившее на наваждение, пропало. Но все же…

Это что ж такое получается? Черных - Гитлер XXI века?..

Черт знает что!

Однако…

План, пока неясный, без деталей и подробностей, но уже определенный, возник в моей голове. Детали, как мясо на костях, нарастут со временем, главное - уже родилось…

- Лешенька! - голос Светланы окончательно вернул меня к жизни.

- Иду! - охотно откликнулся я и затушил окурок в старой консервной банке…

Глава шестая

Яволь, майн фюрер!

- Что ты сделал со мной, грязное животное? - голос Светланы звучал гневно, но ее вид, ее лицо и глаза говорили совсем о другом. Давно я не видел ее такой счастливой и умиротворенной. - Я не могу ходить, мне даже сидеть больно, - продолжала жаловаться она. - Как я сойду к завтраку?

- Завтрак я подам тебе в постель, - сжалился я, хотя сам чувствовал себя не вполне трудоспособным.

- А я не хочу завтракать, лучше поцелуй меня!

- Никогда! Я не могу допустить, чтобы ты целовалась с грязным животным! - Я решительно выбрался из постели и нетвердыми шагами подошел к двери. - Поищу какую-нибудь непорочную зверушку, тщательно отмою ее от грязи и принесу тебе - целуйся на здоровье! - я открыл дверь, собрался с силами и перешагнул порог.

- Вернись, Леша, я все прощу! - донесся до меня слабый голос Светланы, но было уже поздно, я спускался по лестнице.

- Мне кажется, ты похудел, Леша, - сказала мне Глория Викинговна, когда я добрел до кухни. Она опять была вся в джинсе, костюмчик был другой, с какими-то рюшечками и воланами и тоже явно не «секонд-хэнд».

- Баня, - объяснил я, - банный пар способен творить чудеса.

- Да, - согласилась она, - но лучше бы я постелила тебе во времянке…

После завтрака я объявил дамам, что убываю в город.

- Да? - в один голос сказали они и переглянулись.

- Да, - решительно подтвердил я, - ибо дела требуют моего присутствия в городе. Только там я могу заниматься делами. А здесь - не могу, - на всякий случай добавил я.

- Но ты вернешься, Лешенька? - жалобным голосом спросила Светлана.

- Вернусь, обязательно вернусь, - сказал я и поднялся. Настала пора претворять мой план в жизнь.

* * *

Пока колеса электрички неспешно катились в сторону города, я доводил до совершенства мой план по противодействию Черных, и, когда показались строения Балтийского вокзала, план уже был готов полностью, кроме тех мелких деталей, которые предусмотреть было просто невозможно.

В вокзальной толчее я с трудом нашел свободную телефонную будку и набрал секретный номер Всеволода Ивановича Киреева. Номер этот действительно знали только самые близкие Кирею люди, получилось так, что и я вошел в их число. Киреев поднял трубку сразу, после двух или трех гудков, сказал спокойно:

- Слушаю! - и замолчал, ожидая, что ему скажут на другом конце провода. А сказать должны были что-то очень важное, по этому телефону из-за пустяков не звонили.

- Всеволод Иванович, это - Леша Кастет, хочу с вами встретиться, - сказал я и буквально затаил дыхание - от того, что и как ответит мне Кирей, зависел успех моего плана.

Кирей молчал, не бросил в остервенении трубку, не ответил матерно, посылая в недра женского организма, он просто молчал, что, если подумать, было уже неплохо.

После долгой, казалось, бесконечной, паузы Киреев тихо произнес:

- Слушаю тебя, Леша!

Я не удержался, сделал международный жест - ударил левой рукой по сгибу правой и крикнул мысленно: - Все, Черных, теперь я тебя сделаю!

- Слушаю тебя, Леша! - повторил Кирей.

- Очень хочу поговорить с вами, Всеволод Иванович. Давайте встретимся.

Киреев вдруг рассмеялся:

- Боюсь я с тобой встречаться, Леша. Ты, говорят, одного мужичка так напугал, что он обделался, без штанов домой пришел…

Дружно посмеялись над незадачливым хвостом, приставленным ко мне, как я и думал, без ведома Кирея, и я снова сказал:

- Давайте встретимся, Всеволод Иванович! - каждый раз я умышленно называл его полным гражданским именем, потому что помнил наш первый разговор, когда он попросил звать его именно так, и еще потому, что испытывал к Всеволоду Ивановичу Кирееву настоящее, неподдельное уважение.

- Настойчивый ты, Леша, тебе бабу уговорить, как два пальца обоссать… Ладно, говори, где и когда, а я помаракую - получится или нет. Я ж человек занятой, не знаешь, наверное, меня Сергачев хочет в Думу пропихнуть, чтобы я нужные для меня законы писал и сам по этим законам жил. Очень, оказывается, это удобно - жить по тобой же написанным законам!