Ник Кварри - Солдат мафии

Добравшись до лестничной площадки, он привалился к двери доктора Миллера и постучал.

Миллер был настоящим врачом. В свое время его клиентура состояла из очень приличных людей... до того, как он был осужден за аборты. Это было в те годы, когда за такую практику сурово карали.

Дверь ему открыла девочка лет четырнадцати, весь наряд которой составляла мужская рубашка. При виде окровавленного человека она не слишком удивилась, лишь округлила губы и слегка присвистнула.

— Да, ничего себе... Вам здорово досталось, — заметила она и взяла его за здоровую руку, чтобы помочь войти. Потом босой ногой закрыла дверь.

В просторной комнате царила чистота, необычная для этого квартала. Пока девочка устраивала Джонни на диване, из соседней комнаты вышел доктор Миллер. Худощавый, но пышущий здоровьем, он был совершенно голым, если не считать полотенца, вокруг бедер.

Не сказав ни слова, он взял со стола бутылку скотча и протянул её гостю.

Джонни онемевшими пальцами поднес её к губам. Виски потекло на подбородок, но ему было все равно.

— Что с тобой стряслось, Джонни? — спросил врач, начав снимать с него одежду.

— Этого следовало ожидать, — сквозь стиснутые зубы простонал Джонни.

Миллер печально покачал головой.

— Да... я слышал...

В дверях появилась вторая девушка. Той было лет шестнадцать, и расхаживала она в чем мать родила. Маленькие нахально торчащие груди и симпатичная пара ягодиц подрагивали при каждом движении.

Доктор Миллер с восторгом принимал такие заблудшие души. Не говоря уж о том, что он предоставлял им кров, то, чем он с ними занимался, не причиняло им особого вреда: они и так немало повидали, прежде чем очутиться здесь. А человеком доктор Миллер был неплохим.

Шестнадцатилетняя девица с явным интересом рассматривала Джонни.

— Он умрет? — спросила она с отчетливым южным акцентом.

— Нет, если ты живо вскипятишь два ведра воды.

Девушка торопливо вышла; груди и ягодицы подпрыгивали в такт.

— А я, могу я чем-нибудь помочь? — заволновалась младшая.

— При условии, что сначала вымоешь руки. И не жалей мыла.

Она поспешила в ванную.

К тому времени Джонни был раздет до пояса. Новая порция скотча помогла одолеть накатившую волну беспамятства.

Доктор Миллер осмотрел рану на боку.

— Крепко досталось, Джонни, — заметил он, открыл шкафчик и достал оттуда бутылку и вату.

— Что это такое? — прошептал Джонни.

— Хлороформ. Нужно извлечь пулю, которая застряла между ребрами, продезинфицировать руку, наложить жгут и зашить. Ты ничего не почувствуешь.

— О том, чтоб я заснул, не может быть и речи, — хрипло заявил раненый.

Он знал, что Миллер постарается заштопать его как можно лучше. Зато вовсе не был уверен, что врач не воспользуется его забытьем, чтобы предупредить дона Ренцо. Слишком велика была награда...

— Дай мне немного кодеина, и хватит.

Миллер пожал плечами, поставил хлороформ обратно и достал маленький флакончик, из которого высыпал на ладонь три пилюли. Джонни сунул их в рот и запил новой порцией скотча. Врач тем временем возился с марлей, чтобы наложить на руку выше раны жгут, туго затянуть его и остановить кровотечение.

Волна беспамятства вновь поглотила Джонни, а когда он пришел в себя, Миллер уже завязывал узел жгута.

— Отлично, мой мальчик, — сказал он. — А теперь нужно подождать, когда начнут действовать пилюли. Без этого не обойтись.

Он вернулся к шкафчику, вытащил пробку из бутылки со спиртом и протер им руки.

Появилась младшая девочка и продемонстрировала врачу свежевымытые руки.

— Хорошо, — кивнул он. — Найди в шкафу коробку с бинтами и ватой.

Едва она исчезла в спальне, из кухни выглянула девушка постарше и объявила:

— Вода кипит.

Миллер протянул ей поддон с хирургическими инструментами.

— Положи туда. Только осторожно.

Пока вокруг него все суетились, Джонни плыл в безболезненном мире кодеина. Но когда врач принялся за работу, страдание и боль вернулись снова.

При удалении пули, застрявшей между ребрами, ему стало совсем плохо, но Джонни терпел. А когда Миллер занялся его рукой, которая, казалось, онемела, от дикой боли он просто потерял сознание.

Снова придя в себя, он увидел, что врач заканчивает бинтовать ему руку. Девушки замерли рядом, одна держала коробку с бинтами, другая — поддон с инструментами, теперь красными от крови. Сейчас Джонни уже не испытывал такой безумной боли, но чувствовал себя каким-то вялым и опустошенным.