Татьяна Рубцова - Поиски пропавшего без вести

— Хорошо. Ты хоть понимаешь, чем мы занимаемся?

— Да, — Андрей опустил голову и крепче сжал пальцы.

— И чем же?

— Краденными автомобилями, — севшим голосом проговорил Андрей.

— …Так… — теперь и мужчина замешкался. — Ты все понял. Тебя бы мне понять так же легко, вот в чем заковырка. Ну ладно. В общем-то я и сам хотел с тобой об этом говорить. Ты не глуп. И нечего водить Мурку. Просто я хочу, чтобы ты знал. Тот «Сечкин» с твоими пальчиками хранится у нас. Так что, считай, что ты под прессом.

— Там не только мои пальцы.

— А Макса больше с нами нет.

Андрей быстро и цепко взглянул в глаза мужчине.

— Его застрелили. Опера. Поэтому-то я и разговариваю сейчас с тобой.

Андрей крепче сжал руки, и скулы его резче обозначились под изуродованной кожей лица.

— Вот здесь деньги, — мужчина пододвинул к нему пакет. — С таможней тебе помогут. Полетишь уже не в Левпциг, а в Бонн. И если что, в первую очередь избавляйся от «ксивы».

Андрей кивнул.

Он полетел в Бонн и вернулся, пригнав очередной «Мерседес».

— Ты удачлив, пацан, — сказал ему мужчина. — Надеюсь, ты принесешь удачу и нам.

Взяв очередные деньги и выйдя из офиса, Андрей увидел остановившийся перед дверями микроавтобус и две легковые машины. Мужчины в камуфлированной форме выскочили из них. Андрей, стараясь не привлекать внимание, пошел по тротуару, потом остановился у перехода, обернулся.

Окно конторы с пластмассовой рамой вдруг потемнело, тонированное стекло выпало наружу, зазвенели осколки, и следом за этим в образовавшийся проем прыгнул хозяин кабинета. Упал он неудачно, ноги разъехались на стекле, и он рухнул подогнув под себя одно колено. В горячке вскочив, он сделал прыжок, но упал, и на него навалились парни в камуфляже, заломив руки и прижимая голову к асфальту.

Андрей бросился в подземный переход.

Приехав домой, он бегом вбежал на этаж, позвонил, и когда Ольга открыла, влетел в квартиру, затравленно оглядываясь.

— Вот деньги, отправь матери в Фергану. Квитанцию тут же порви и выбрось.

— Да что… — Ольга, не понимая, поворачивалась за Андреем.

— Не спрашивай. Давай, давай, иди. Олег в колледже?

— Да. Он…

— Ты еще тут? Иди быстрее. Квитанцию уничтожь.

— Андрей, ты…

— Я — Виктор, Виктор. Да иди же ты.

Он почти вытолкнул Ольгу на площадку и заметался по квартире.

Когда Ольга возвращалась, она увидела стоявшую перед подъездом легковую машину, водителя в форме спецназовца и еще двоих, одетых так же и ведущих Андрея с руками, скованными сзади наручниками. Словно тяжелые гири привесили к ногам Ольги. Она остановилась, не в силах сдвинуться с места.

Андрей, не глядя по сторонам, шел послушно, его только придерживали за локти, потом подтолкнули в машину, и та тронулась, проезжая мимо Ольги и сворачивая.

И только тогда та сорвалась с места и бросилась домой.

В квартире все было перевернуто, даже учебники Олега. И увидев это, Ольга упала без сил на диван и разрыдалась.

К Андрею в тюрьму ее впустили только через месяц. Все это время Олег ходил сам не свой и только умоляюще смотрел на Ольгу глазами бездомной собачонки.

Андрей почти что не изменился, только осунулся еще больше. В комнате свиданий с него сняли наручники, и он сел на стул к переговорному устройству. Взгляд его поразил Ольгу: чужой, тяжелый, из-под лобья.

— Здравствуй, Витя. Я приносила тебе передачки, ты получал?

— Да.

— За что тебя?

— Меня подставили. Слушай. Я работал в автосервисе, перегонял машины. А они оказались краденные. Понимаешь? И платили мне совсем мало. 15 000 в месяц за все про все.

— Тебя мучили?

— А? Н… нет, не очень.

— В камере тебя не обижают?

— А… Нет… Разберусь… Сама как?

— Я работу нашла. В продуктовом магазине.

— Ничего. Отпустят, все опять наладится. Оля?

— Что?

— Извини, я хотел, как лучше.

— Только бы тебя отпустили.

— Не знаю. Они меня взяли за жабры.

— Господи! А… Витя!

— Ладно, все. Будешь звонить маме, поцелуй от меня Одуванчика, скажи, как я ее люблю. Ладно?

— …да…

— До свидания. Береги себя. Как дома?

— Все хорошо. Наш сосед учится. О тебе спрашивал.

— Передай ему привет. Ну что, начальник, — Андрей повернулся к конвоиру. — Время?

— Время.

— Тогда пошли. Перед смертью не надышишься. До свидания, Оля. Я люблю тебя!

— Я тоже, А… Витя.

Тот резко поднялся и вышел, а Ольга заплакала от безысходности.

Суд начался через полгода и продолжался четыре месяца. И только там Андрей понял с каким размахом ворочались дела и как глубоко были замешаны в них госструктуры. За решетчатым заграждением сидели 36 человек, еще 40 оставались под следствием, а трое успели покончить с собой. Это были крупные чины милиции, службы дорожной безопасности и прокуратуры.