Татьяна Рубцова - Поиски пропавшего без вести

— Они едут за нами, Андрей, что делать?

Тот молчал, следя за дорогой и, спустя какое-то время сказал:

— Через несколько минут будет поворот. Я тормозну и высажу тебя, а ты тут же спрячься в кустах. Понятно?

— Зачем?

— Да затем, что на такой скорости легко врезаться. Мне одному будет легче уйти от них.

— Где мы встретимся.

— Встретимся? А, да. В этом кафе, «Нелля».

— Как?

— Мы возле Подольска. Тут два шага до города. Приготовься. В сумке много денег. Тебе надолго хватит. Все, поворот, прыгай. Беги же, беги, если они тебя заметят, я не смогу ничем помочь. Беги!

Ольга, оказавшись на асфальте, послушно бросилась в кусты, там остановилась и присела, глядя сквозь ветви. Андрей разворачивал машину. Вот та рванулась и понеслась в обратную сторону.

— Что он делает, что он делает, господи.

Визг, скрежет тормозов и какой-то непонятный грохот заставил ее замолчать. — Мы возле Подольска. Тут два шага до города. Приготовься. В сумке много денег. Тебе надолго хватит. Все, поворот, прыгай. Беги же, беги, если они тебя заметят, я не смогу ничем помочь. Беги!

Ольга, оказавшись на асфальте, послушно бросилась в кусты, там остановилась и присела, глядя сквозь ветви. Андрей разворачивал машину. Вот та рванулась и понеслась в обратную сторону.

— Что он делает, что он делает, господи.

Визг, скрежет тормозов и какой-то непонятный грохот заставил ее замолчать. — Мы возле Подольска. Тут два шага до города. Приготовься. В сумке много денег. Тебе надолго хватит. Все, поворот, прыгай. Беги же, беги, если они тебя заметят, я не смогу ничем помочь. Беги!

Ольга, оказавшись на асфальте, послушно бросилась в кусты, там остановилась и присела, глядя сквозь ветви. Андрей разворачивал машину. Вот та рванулась и понеслась в обратную сторону.

— Что он делает, что он делает, господи.

Визг, скрежет тормозов и какой-то непонятный грохот заставил ее замолчать. И тут языки пламени показались из-за придорожных деревьев, и в небо вырвался сноп черного дыма. Сама, не зная почему, она поднялась и неуверенно пошла туда, ступая по высокой траве. Такой травы никогда не бывает в Узбекистане. Ольга путалась в ней, спотыкалась.

Она не обратила внимание на редкие пятна жидкости на асфальте, на то, что машин разом не стало вокруг. Трава по пояс мешала ей идти, и она смотрела только под ноги.

Ольга побежала. Выскочив на дорогу, она свернула и увидела стену огня. Черные остатки трех машин были объяты жарким пламенем. Ольга бросилась туда и увидела между раскиданными и искорёженными железяками, катящийся по дороге горящий клубок. Она сразу поняла, что это был Андрей. И она, на ходу расстегиваясь и срывая с себя куртку, путаясь в кожаной лямке и сбрасывая с себя все, что казалось ей лишним, побежала к нему. Кинув сумку, она подбежала к застывшему посреди асфальта телу и бросила на него куртку, сбивая огонь.

А машины с той и другой стороны останавливались и начинали гудеть. И прохладный подмосковный вечер стал жарким от пожара.

В реанимационном отделении 3-й гор больницы из трех коек занята была только одна. Человек с головой, похожей на мумию, лежал, вытянувшись, на спине, закрытый по грудь одеялом. И только кисть правой руки была свободна от бинтов, но и на ней кожа вся покраснела от ожога.

Ольга стояла и смотрела, как над человеком склонился врач, пощупал пульс, посмотрел бинты.

— Жить будет? — без надежды спросила она.

— Будет, куда денется.

— А глаза? Он ослепнет?

— Лоб и верхняя часть лица почти не повреждены. Хотя, как знать, как на зрение подействует обширный ожог височной и затылочной части головы. Прибавьте сюда шок и перелом ребер, пока не знаю точно, каких. Мы даже не можем наложить тугую повязку: шея и грудь в ожогах I и II степени. В какой-то мере джинсовая ткань защитила его, так что можно считать, что вы легко отделались.

— Господи, — Ольга приблизилась к койке.

— Вы будете за ним смотреть?

— Да.

Она присела на корточки и погладила неподвижную руку. Врач не уходил, тогда Ольга повернулась к нему.

— У него же и на руке ожог. Смотрите. Смажьте чем-нибудь.

— Не учите меня. Вы что, умнее всех!

Врач сел на стул боком к тумбочке и принялся что-то писать в тетрадь. Тогда Ольга, сжав ставшую мягкой кисть, прижалась щекой к забинтованному плечу и, едва касаясь остро пахнувших лекарством бинтов, под которыми угадывалось ухо, прошептала:

— Ты — Виктор Дягин, мой муж. Ты понял меня?

Врач кашлянул. Ольга обернулась, коснувшись коленками пола.