Татьяна Рубцова: Поиски пропавшего без вести

— Быстрее иди, Андрей, — громко позвала она и уже тихо добавила: — Двигаешься, как черепаха. Мамаша не отойдет от вещей?

— Нет, нет, не беспокойся.

— Тебя дождешься, уф. Я вся измоталась. Вот девушка берет на себя наш багаж.

— Весь?

— Да нет же, конечно. Что за странный вопрос. Помоги ей сдать нашу клеенчатую сумку и связку одеял. Там даже меньше двадцати килограмм, но все равно будь рядом, они там перевешивают. Если что, доплатишь. Только, ради Христа, не спорь с ними.

— Я и не собирался.

Судя по всему, Андрей вообще ни с кем не спорил. И несмотря на то, что их все же обвесили, он даже и глазом не моргнул, стоически заплатив за перевес.

Так получилось само собой, что Ольга примкнула к этой семье и держалась с ними, разговаривая и шутя все время, пока не подали трап к самолету. Их было пятеро: трое взрослых и двое детей, и все они были очень общительны. А Ольга страдала от одиночества, потому что первая никогда не знакомилась — мешали комплексы, жившие в ней с детства. Только в самолете она рассталась со своими новыми знакомыми, потому что их места оказались в разных концах салона. И то мальчишки дважды прибегали к ней: с книжкой кроссвордов и кислыми леденцами от тошноты. Место ей досталось у окна, а рядом сел коренастый мужчина, черноволосый, кареглазый, похожий на узбека, но было в нем что-то неуловимое, приближающее его к белой расе.

«Метис, наверное», — подумала Ольга, стараясь не показывать, что интересуется им. Но он почувствовал это или просто сам обратил на Ольгу внимание. Едва только самолет взлетел в воздух, и пассажиры с облегчением расстегнули ремни безопасности, он повернулся ней и сказал:

— Ну, поехали. Бисмиллох рахим… Вы не боитесь летать на самолётах?

— Не знаю, — ответила Ольга. — Я не задумывалась. Я лечу в первый раз.

— Правда? Новые ощущения? И как?

— Не знаю.

— Вы в школе были отличницей?

— Не знаю… То есть нет, — Ольге рассмеялась. — А почему вы спросили?

— По принципу: я знаю то, что ничего не знаю. Это как вы помните, сказал очень умный человек.

— Кто?

— Теперь я не знаю.

Ольга засмеялась, мужчина — тоже.

— Меня, кстати, зовут Тимур, а вас?

— Ольга, — ответила она и подумала, что не ошиблась: большинству полукровок родители дают имя Тимур.

— По делам летите или как?

— К мужу.

— А я бизнесмен.

Ольга кивнула и, и заметив выжидательное выражение на его лице, подумала, что если он рассчитывает на восхищение с ее стороны, то не дождется, и из упрямства постно посмотрела в иллюминатор.

— Приходится делать деньги, как этого требует современная жизнь. И лучше в баксах.

«Продает, наверное, арбузы, а ставит из себя банкира», — подумала Ольга.

Тимур, видя, что она продолжает смотреть в иллюминатор, решил сменить тему.

— Вы очень наивная девушка, — сказал он, удобнее усаживаясь в кресле.

— Почему еще?

— Вы согласились записать на себя багаж совершенно незнакомых людей. А что, если там контрабанда? Например: наркотики.

— Глупость какая-то.

— Нет, не глупость. А вы знаете, что наркотики зашивают в мягкие игрушки и отдают детям, чтобы те пронесли их через таможню.

— Я же не ребенок.

— По наивности вам 5 лет.

— Неправда. И в конце концов, я же прошла таможню.

— Это ничего не значит. Ферганские таможенники единственное, что умеют, это брать взятки. Так что, говоря по-крупному, вы ничего не прошли. Все это вам еще предстоит.

— Глупости. Почему вы мне это говорите.

— Просто я вас предупреждаю.

— Вы милиционер?

— Нет. Я же сказал вам, что я бизнесмен.

— А, по-моему, надо верить людям.

— Мне кофе с лимоном.

Ольга удивленно взглянула на собеседника. Возле сидения стояла длинноногая, длиннорукая красавица стюардесса и держала за ручки раздаточный столик, который катила перед собой.

— А что вы будете? — обратилась она к Ольге.

— Ничего.

— Хорошо. Скоро принесу ужин.

— Спасибо, — ответила Ольга.

Стюардесса ушла. Ольга смотрела ей в след, размышляя, почему на такие работы берут только высоких девушек. Она же сама была весьма среднего роста и ноги ее росли не из ушей. Ольга давно не интересовалась, какое она производит впечатление на мужчин. Для Вити она была хороша и такая. И тут же она, совершенно не задумываясь, взглянула на Тимура, притихшего на своем сидении. Тот пил кофе. Делал это он сосредоточенно, торопливо, мелкими глотками отхлебывая горячий напиток и тут же облизывая холодный кусок лимона. Сопел он, как ребенок, страдающий насморком. Ольге стало неприятно, и она отвернулась, глядя сквозь стекло на чернеющее вокруг небо.