Татьяна Рубцова - Поиски пропавшего без вести

Ольга взялась за банку, быстро оглянулась и вывалила мясо в огромную сковороду, прямо в жарящийся на маргарине лук. Запах мяса, лука и варящегося теста заполнили комнату, вызывая в ее желудке спазмы.

И, мешая мясо, она каждый раз пробовала его, таща в рот по большому куску и чисто физически наслаждаясь этим. Сначала холодное, потом разогретое, с жиром и без, оно было восхитительно: ей никогда не удавалось так лакомиться, разве только в далеком детстве, когда жить было намного легче.

Из открытого окна потянуло прохладой, но это было приятно. Приготовив все, Ольга выложила макароны в две тарелки и вывалила сверху мясо с подливкой, продолжая выбирать самые лакомые кусочки.

— Где будем есть, Андрей? — развеселившись, крикнула она в дверь.

Парень показался на пороге.

— Ого! Ты, наверное, здорово проголодалась! — восхищенно вырвалось у него. — Давай, что ли здесь сядем. Только я пойду, ставни закрою.

И он быстро скрылся в сенях.

Вскоре Ольга увидела, как ставни закрыли черный проем в окне. Она больше не думала о побеге. Сев на деревянный табурет, она стала есть, выбирая самые сочные кусочки мяса. Мясо было жирным. Ольга, живя дома почти что не ела свинину, потому что та была дороже говядины. Поэтому, после первых же кусочков, она почувствовала страшную тяжесть в желудке. Но Ольга не обратила на это внимание, часто запивая все горячим зеленым чаем. Она была голодная, а еда получилась ужасно вкусной. Она ела и ела, с жадностью выбирая одно мясо. Когда вошел Андрей, горка на ее тарелке поубавилась.

Быстро пододвинув табурет, Андрей сел на него с размаху и, придвинув свою тарелку, стал есть с не меньшей жадностью, чем Ольга.

— Бери хлеб, — сказала она. — Чай налить?

— Потом. Я не люблю остывшее.

Он взял со стола кусок и стал есть, перемешивая все в своей тарелке и помогая себе хлебом. Его тарелка опустела быстро. Смакнув с нее остатки подливки, Андрей доел хлеб и потянулся.

— Вот теперь и чаю можно.

Ольга быстро схватилась за его чашку. Она уже наелась до отвала, но на тарелке оставалось еще много еды, и все это так манило ее. Ольга просто обрадовалась возможности оторваться от стола. Сняв с чайника уютную шапку в форме петуха, она посмотрела на Андрея.

— Тебе густой?

— Ну, не чифир конечно, но и не помои. Средний.

Ольга долила ему из чайника.

— А сколько, интересно, времени?

Андрей взял у нее чашку, поставил перед собой и, сдвинув рукав, посмотрел на часы.

— Полпервого.

— Ночи? Не может быть. Только что стемнело.

— Лето же.

— Да, действительно. Я слышала, что у вас поздно темнеет и рано светает.

— А у вас? Ты что, инопланетянка?

— Нет. У нас, в Фергане сейчас темнеет где-то в девять, а светает в пять.

— Почему? — Андрей задумчиво посмотрел на сахарницу, потом сдвинул с нее крышку и вынул маленькую пластмассовую ложечку.

— Из-за гор. Фергана окружена горами.

— Ты с Кавказа что ли? Горянка или как? — накладывая сахар в чашку, спросил он.

— Я из Узбекистана.

— Значит ты — узбечка?

— Нет, я русская.

Андрей медленно мешал сахар, пробовал, снова мешал. Глаза его стали слипаться.

— А что тебе здесь понадобилось?

— Я приехала к мужу.

— А… — Андрей чисто машинально подавил зевок и выпил чай залпом.

— Мой муж приехал сюда работать, — уже сама, без наводящих вопросов, проговорила Ольга. — И вот уже полгода не звонит и не пишет.

— А.

Андрей поднялся, резко прерывая ее:

— Пошли.

— Нужно убрать со стола.

— Ерунда.

— Убрать в холодильник?

— Вот еще.

Ольга с сожалением посмотрела на недоеденный ужин: там хватило бы еще на один, и пошла к двери из кухни. Андрей последовал за ней. Как конвоир, — про себя подумала Ольга. Она направилась к своей тахте, но Андрей повернул ее за плечи.

— Туда, — подтолкнул он ее дальше, к той двери, где раньше сидела собака.

Ольга послушно перешагнула маленький порожек комнаты. Сзади щелкнул выключатель, и под потолком загорелась лампа. Это была спальня: в ней стояла двуспальная кровать, тумбочки, самодельный шифоньер и волне городской торшер.

— Ложись.

— Ты что?

— Да ложись, — Андрей толкнул Ольгу к заправленной постели.

Та навалилась на край кровати коленками, повернулась и села, испуганно глядя на Андрея. Немного примирившись с ним, она снова испытала страх слабого человека перед сокрушающей силой. Разгоряченное после еды лицо ее побледнело. Поняв в чем дело, Андрей грубо рассмеялся.

— Ложись, я не собираюсь тебя насиловать. Очень нужно. Обычно телки сами просят, чтобы я их трахнул, да еще спасибо говорят. Ложись. Мы просто будем спать.