Виктор Степанычев - Терминатор из глубинки

Камил подошел и остановился в трех шагах. Он встретился глазами с Викингом, и кривая усмешка тронула его губы. Но начинать разговор Алексей не торопился. Викинг, вполне естественно, тоже. Для себя, кстати, он отметил, что зрачки его бывшего дружка раскатились во всю радужку – явно следствие недавно принятой порции кокаина. Игра в молчанку, сопровождаемая доброй и незатейливой детской забавой «смотри-смотри», стала затягиваться.

– Ну и что здесь происходит? – первым подал голос Камил.

– Гуляем, – вежливо, но однозначно ответил Викинг.

– Вижу, но не совсем понятно... – начал фразу на несколько высокомерной ноте Алексей, однако его прервал негромкий, более похожий на хлесткий щелчок бича, выстрел из «стечкина», донесшийся с другой стороны брандвахты.

Самсон действовал по плану, да жаль только вводная, о которой Толя пока не ведал, подоспела совершенно некстати.

Камил метнул настороженный взгляд в ту сторону и махнул рукой Максу и второму бодигарду:

– Быстро туда! Все проверить. И осторожнее! Чужих, если дернутся, класть на месте.

– А этот? – уже на ходу спросил Макс, махнув в сторону Викинга квадратным срезом массивного семнадцатизарядного «Глока».

– С ним я разберусь сам. Пока не вижу особых причин для волнения. Валите!

Излишняя самонадеянность Алексея, оставшегося с ним один на один, на короткое мгновение удивила Вадима, но он быстро просчитал ситуацию. Камил находился на своей территории с двумя помощниками, экипированными стволами, и, вероятнее всего, предполагал, что Викинг не станет совершать глупости, обремененный ребенком. Плюс привычка к безнаказанности и вершению чужих судеб. А еще, – и это, по всей видимости, главное сейчас, – он не мог до конца разобраться в происходящем. Как и зачем здесь оказался Викинг? Камил не улавливал нить, связывающую Привалова и Стригуна с Вадимом. Их недавняя встреча была более чем случайной и Алексей не мог найти точки соприкосновения между Вадимом и московскими гостями. Однако настороженность и тревога были вполне естественны, особенно в виду плачевного состояния охранника в дежурке, поразительного безлюдия на базе и, особенно, прозвучавшего выстрела.

Похоже, он ломал голову над этими загадками. Викинг ловил в его глазах быстро меняющиеся оттенки обуревавших его чувств: удивления и ненависти, мимолетной растерянности, лицемерия и даже искренней, в своем омерзении, радости. И только не читалось во взгляде Алексея-Камила одного – страха за себя, за свою жизнь. Вадим мысленно попросил прощения у Олега Петровича за то, что не сможет исполнить его просьбу. До этого момента они как-то обходились без крайностей в отношении своих оппонентов – кровопускания и увечья имелись, но в относительно разумных пределах, если такие вообще можно определить. А сейчас все складывалось иначе. И Алексей, и Макс знали, кто он такой. Кубики складывались, но не так, как хотелось...

– Что здесь происходит? – властно повторил Камил свой вопрос.

Вадим опустил девочку на брусчатку и показал на лавочку у входа в гостиницу:

– Посиди там, Ирина, подожди, пока я поговорю с дядей. И ничего не бойся. Все будет хорошо!

Проводив ее взглядом, он перевел спокойные и холодные глаза на Алексея.

– Я жду ответа, – процедил сквозь зубы Камил.

– «И ответ ужасно прост, и ответ единственный...» – тихо и задумчиво процитировал Высоцкого Вадим. – Знаешь, Леша, что самое скверное в нашей встрече? Отвечаю: то, что ты сюда приехал и увидел меня. Жаль, что все так произошло, но это, как ни крути, действительно судьба.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно поднял брови Камил.

– Я просто вспомнил твои слова. Удивительно, но ты был прав, когда говорил, что мы с тобой еще встретимся и только один из нас выйдет живым из этого поединка. И, судя по всему, это время для нас с тобой наступило.

– Ты что, угрожаешь мне? – саркастически хохотнул Камил. – Ты сам понимаешь, о чем говоришь?

– Понимаю, Алексей, и искренне сожалею, – немного устало произнес Вадим. – В нехорошее дело ты влез...

– А я из него никогда и не вылезал, – перебив его, зло отчеканил бывший дружок. – Как в зону меня упекли, так все дела и мысли плохими в одночасье стали. А ты, значит, меня, сирого, хочешь на путь истинный направить? Рассказать, как правильно жить? Не поздно ли?

– Не хочу я тебя никуда направлять, – поморщился Вадим. – Ты сам себя и направил, и провел, и привел...

– Так о чем же тогда наш разговор? – повысил голос Камил. – Кончай лепить горбатого, отвечай, что тебе здесь нужно. Это ты вырубил охранника на проходной?