Александр Бушков - Капкан для Бешеной

– Будет бить… – вздохнула Даша. – С превеликим удовольствием… Люди Бортко?

– Горсточка. Плюс – одно только легкое стрелковое…

– Спецназ Глаголева мы по условиям игры считаем играющим на вашей стороне? – спросила Даша.

– Черт его знает… Даже если нет, он ничего не изменит.

– Остается МЧС, таможня, ФСБ, прокуратура…

– Отметаем, – сказал Галахов. – Законы, комментарии к ним и прочие регламенты в такой ситуации перестают действовать. Остается даже не средневековое – первобытное право сильного. С этой точки зрения ФСБ, прокуратура и подобные им конторы представляют собой лишь пару сотен пистолетов – против боевых вертолетов и брони это не пляшет… Арестовать губернатора, Богданова или Виноградова мы не можем, даже если удастся убедить прокуратуру и ФСБ, что мы не сошли с ума. Причин три. Первая – могут начать тут же. Вторая – исполнителей ареста перестреляет охрана… Третья – нас самих после такой попытки тут же усадят любоваться небом в клеточку. Мы до сих пор не знаем, кто именно с Черского подвязан с путчем.

А такие подвязки должны быть, рубите мне голову… И в прокуратуре, и где-то еще… Обратите внимание: губернатор до сих пор не возмутился оттого, что мы посадили его любимого помощника. Даже не позвонил никто из управы, не пытался узнать детали… Нетипичнейшее поведение. Значит, они считают, что нет нужды дергаться по пустякам. Камышан после десятого выйдет на свободу под гром оркестра, национальным героем… Знаете, что мы упустили? Мы не проработали существеннейший аспект: как поведет себя народ? Массы, демос? Оно бы и не стоило так говорить, но у меня есть грустное убеждение, что народ в массе своей примет все с радостным визгом…

– Уж это точно, – грустно усмехнулась Даша. – Как шесть лет назад в бывших братских республиках. По тому же принципу. Всем тут же покажется, что пришло элегантное и незамедлительное решение самых тягостных проблем, а похмелье – где-то за горами, отсюда не видать… Губерния, увы, с визгом поддержит. Особенно если в первый день кинут косточку, позволят разносить ларьки и лупить инородцев. Я своих земляков люблю, но бардак стоит такой, что этот их Временный Совет тут же получит всенародное «одобрямс!» – а вот мы получим по голове, если кинемся митинговать и убеждать, что так вопросы не решаются…

Галахов прищурился:

– Отсюда вытекает нелицеприятный вопрос: а стоит ли в таком случае идти супротив воли народной? Может, взять да и примкнуть, пока не поздно?

– Нет, – сказала Даша. – Потому что кончится эта затея сплошным безобразием…

– Я чисто теоретически, – сказал он, не отведя взгляда. – Надеюсь, вы не считаете, что и я замешан?

– Конечно, нет, – сказала Даша. – Будь вы с ними, меня давно шлепнули бы… или нет, не обязательно было бы доводить дело до крайностей. Вы могли бы изящно и ювелирно угробить любое расследование, едва только заметив, что оно повернулось в нежелательную сторону…

– Значит, вы и меня просчитывали?

– А вы меня – нет? – спросила она, глядя в глаза начальнику.

– И я вас просчитывал, что греха таить… Извиняться нечего – в таких играх лучше пересолить. Зато теперь вы можете доверять мне со спокойной душой, а я – вам… К чему же мы пришли? Теми силами, что у нас имеются здесь, оказать сколько-нибудь серьезное противодействие операции «Гроза» попросту невозможно. Каналы связи со столицей использовать нельзя – из-за риска перехвата и преждевременного выступления наших друзей… Сами догадаетесь, что остается?

– Какие тут догадки, – сказала Даша. – Остается поступать согласно классику…

– Простите?

– «Зачем он шапкой дорожит? Затем, что в ней донос зашит. Донос на гетмана-злодея царю Петру от Кочубея…» Пушкин.

– Память у вас…

– А я только эти строчки, стыдно признаться, и помню, – сказала Даша. – Как имеющие некоторое отношение к секретной оперативной работе… Кого вы в курьеры наметили?

– Вас. Возьметесь?

– Приказ есть приказ, – сказала Даша. – А вообще-то делать мне уже в городе совершенно нечего – все, что нужно, у нас имеется, больше, хоть лоб себе разбей, не накопаем…

– Прекрасно, – с некоторым облегчением вздохнул Галахов. – Откровенно говоря, я с самого начала полагал, что вы не станете отнекиваться, а потому диспозиция разрабатывалась в расчете на вас… Ознакомьтесь.

Он бросил перед Дашей паспорт в синей обложке с полустершимся двуглавым орлом. Она бегло пролистала странички, прочитала вслух: