Александр Бушков - Тайга и зона

Из-за кедра выступил Гриневский. «Калаш» он держал на плече – так, как обычно держат автоматы боевики из полувоенных формирований, позирующие перед камерой.

– Хоре шмалять, чукчи! Кабы чего поганое задумал, стал бы я орать во всю глотку!

Гриневский далеко от кедра не отходил, чтобы в случае чего тут же уйти под прикрытие ствола.

– Таксист?!

Доведись ему узреть Иисуса Христа, удивления в голосе зэка было бы, наверное, поменьше.

– Ты откуда? – вырвалось у другого «уголка».

– Да оттуда! Чего ж не дождались-то, а? Я-то всего на полчасика припоздал.

Зависла небольшая пауза. Зэки переваривали чудо под названием «Явление Таксиста блатному народу».

– За такие припоздания на перо сажают! – проорал тот, кто палил из автомата на голос.

Пугач пока молчал, с закаменевшим лицом смотрел на Таксиста, не отрываясь. Глядел на него пронизывающе. Жутким взглядом глядел.

– А ты где был, когда мы мусорню по зоне гоняли? – выпалил ещё один зэк.

– Эй-эй, Грибник, отведи ствол, а то ты у нас нервный! – прикрикнул Гриневский. – Пугач, скажи своей бригаде, чтоб угомонила прыть. Так не побазарим. А побазарить есть о чём. Я тут не с пустыми руками. Я к вам с подарочком. Узнаёте?

Гриневский шагнул к кедру и выволок из-за него, ухватив за шкирятник, старшего лейтенанта внутренних войск Алексея Карташа.

– Мусора нам нанёс! – откликнулся на появление новой фигуры скокарь по кличке Грибник.

Лицо Карташа было в крови, руки связаны за спиной. Он еле передвигал ноги, спотыкаясь через шаг. Было заметно, что вэвэшник совершенно сломлен – и физически, и психологически.

– Стой там! – наконец подал голос и сам Пугач.

Гриневский остановился на полпути между тайгой и столом, за которым сидел пахан. Карташ тут же, как подкошенный рухнул на колени.

– Брось ствол, – отдал Пугач новый приказ.

– Э, нет, – помотал головой Гриневский и сплюнул. – Так не пойдёт. Я вам не лох и своё право знаю. Я подляны не крутил, и вины моей перед вами нет… Разве что не успел к часу – тут да, вину признаю. Ну, был в долгах, так вот должок возвращаю, притащив это чучело. Выходит, квиты. И чего вам бояться-то? Вы меня из пяти стволов вмиг уделаете, вздрогнуть не успею.

– Уделаем, – пообещал Пугач. – Отвечай коротко. Некогда мне масло размазывать, до гостей глянец навести надо. Короче, где пропадал в тот вечер, почему потащился за нами, откуда дорогу узнал?

Гриневский охотно, даже с гордостью объяснил:

– В тот вечер погнали меня на уазе в посёлок, хозяйскую ляльку отвозить. Приехал назад, а уже зона вскипела. Все, как сумасшедшие, бегают, палят во всё, что шевелится… Ну, испугался, что свои же в горячке положат, кинулся в сторону, по пути напоролся на одного служивого, немного повздорили. От него перепал «калаш». Потом увидал, как отъезжает «вахтовка», дотумкал, что это вы линяете. Снова прыгнул на свой уаз, двинул следом по дороге. Уткнулся в жопу вашей тачке. Гранатку вашу увидел. Посидел возле неё, прикинул, как жить дальше. Раз меня обязали быть с вами, а я подписался, типа слово дал, то, значит, и должен быть с вами. Короче, пошлёпал по тайге, выискивая ваши следы, да заплутал – не следопыт, чай. Думал, кранты. Вот тут-то и напоролся на костёр, а возле него грелся этот мусорок. С ним, кстати, был ещё один. Какой-то мутный фраер из штатских. Подумал: на фига вам штатский? А двоих мне было бы не доволочь. Так что дорогу узнал от этого цирика оставшегося… И вообще, он много интересного напел про ваш поход. В курсе, падла. Хотите послушать, чего он знает и откуда? До дури любопытного напоёт. Одних кликух мне неизвестных целый список накидал…

Гриневский закашлялся и пнул офицерика в бок – словно тот был повинен в кашле.

– Гладко метёшь, – отметил Пугач. Холод в его голосе не предвещал ничего хорошего. – Выходит, при тебе ещё имеется мусорская волына.

– Да, и волына! Не веришь, бляха-муха! Мне не веришь! Ну, гляди, бросаю дуру на хрен! – вдруг заистерил Гриневский, поднял автомат двумя руками над головой, затряс им. – Давай стреляй, стреляй! Гляди, бросаю! И волыну кину, всё кину!

И тут жахнуло. Внушительно, надо признать.

Взрыв прогремел в лесу, прямо за шатровой палаткой с движком. Посыпались сбитые гранатными осколками ветви – если быть точнее, то осколками двух гранат, связанных друг с другом.

Ещё бы Алексею было не знать, сколько там гранат, когда именно при нём Геннадий инструктировал Машу, как правильно привести в действие опасную игрушку и произвести бросок по условленному сигналу – поднятый автомат!