Илья Деревянко - Обелиск для фуфлыжника

– Вот тебе предоплата! Как хотел, – сказал Сергей Игнатьевич, выпустив оставшиеся в обойме три патрона в конвульсивно дергающееся тело Касаткина.

«Бежать! Обязательно бежать из города, – подумал он. – За пятерых дохлых мусоров мне вилы. До суда не доживу. Забьют насмерть следователи или вертухаи в СИЗО». Сунув за брючный ремень пистолет-улику, Елкин, пошатываясь, поплелся в прихожую, с грехом пополам натянул ботинки, кожаную куртку и, не заперев дверь, покинул квартиру... На улице его безмолвно, как волчья стая, окружили четверо уголовного вида мужиков, шустро выпрыгнувшие из серой «Газели».

– Али подвезти, голуба? – ласково спросил один из них со смутно знакомым хрипловатым голосом.

Ответить Сергей Игнатьевич не успел. На его многострадальную голову обрушился тяжелый кулак с кастетом...

– Ментов он вроде завалил. Мы слышали восемь выстрелов, а ствол был с пустой обоймой и вонял свежей пороховой гарью, – завершил свой рассказ Семеныч.

– Куда дели пистолет? – спросил Платонов.

– Аккуратненько взяли платочком, чтобы козлиные «пальчики» [63] не стереть, да бросили на видное место, – улыбнулся фиксатым ртом могильщик.

Беседа происходила в строительном вагончике-бытовке на окраине кладбища, неподалеку от крематория. Платонов сидел на стуле в углу. Семеныч с Фокой стояли в противоположном конце бытовки возле бесчувственного тела Елкина. Остальные ждали снаружи. Часы показывали ровно полночь.

– Молодцы, – похвалил Станислав Кириллович. – Добросовестно потрудились. С меня причитается. Теперь приведите его в сознание и оставьте нас вдвоем.

Фока, в темпе обернувшись туда-обратно, принес с ближайшей водоразборной колонки наполненное до краев ведро и с размаху выплеснул воду на голову Сергея Игнатьевича. Коммерсант со стоном пошевелился.

– Оставьте нас, – повторил Платонов. – Побудьте на улице. Далеко не отлучайтесь. Скоро позову.

– Извини, Кириллыч, я хотел... сунуть козла в печь живьем, – начал было Семеныч, но, встретившись с ледяным взглядом Философа, мгновенно осекся.

– Пошли, Фока, – пробормотал могильщик...

– Вот мы и встретились, фуфлыжник, – услышал выплывающий из небытия Елкин негромкий, ровный голос. – Вставай, хватит валяться!

Сергей Игнатьевич послушно поднялся и увидел, что находится в пустом строительном вагончике, освещенном яркой лампочкой без абажура, а на единственном стуле, закинув ногу на ногу, устроился Платонов.

– Ты-ы-ы, – выдавил коммерсант.

– На редкость точное наблюдение, – язвительно заметил Платонов. – Это действительно я, а не галлюцинация или, допустим, статуя. Помнишь, я обещал тебе персональный обелиск с невиданным доселе оригинальным изображением? Так вот, он готов.

– Убьешь? – выдохнул Елкин. – Из-за каких-то сраных денег?!

– Нет, – отрицательно покачал головой Станислав Кириллович. – Вовсе не из-за них.

– Тогда за что?

– Ты не поймешь. А объяснять без толку. Перед свиньями бисер не мечут. Прощай, фуфлыжник! – Философ сделал неуловимое движение рукой. Остро заточенный напильник, пролетев три метра, вонзился бывшему сэнсею чуть ниже кадыка, в яремную вену. Смерть наступила мгновенно.

– Семе-е-еныч, – позвал Платонов.

Дверь отворилась. В щель просунулась голова могильщика.

– Забирай падаль, – разрешил хозяин «Пьедестала», вытаскивая из раны напильник и вытирая его об одежду убитого. – Кстати, попроси одного из ребят замыть кровь на полу. Я подожду вас в кабинете Михайлова. Да, да, знаю, процесс кремации долгий, но ничего страшного. Ночь длинна, а спать мне не хочется.

Станислав Кириллович неторопливо вышел из бытовки, посмотрел на темное небо с россыпью звезд, вдохнул полной грудью свежий холодный воздух и двинулся пешком к кладбищенской конторе...

Вопреки мнению Сергея Игнатьевича, воображавшего, будто ухлопал всех пятерых ментов, один из руоповцев, а именно старший лейтенант Курбатов, остался жив, к середине декабря тысяча девятьсот девяносто восьмого года выписался из больницы и скоро приступит к выполнению служебных обязанностей. Раненный в живот лейтенант Гаврилов скончался в реанимации, однако он успел дать свидетельские показания против убийцы. Елкина объявили во всероссийский розыск. Поскольку погибли не рядовые граждане, а сотрудники РУОПа, розыск ведется активно, во все отделения милиции страны разосланы фотографии злодея. Стражи порядка связались с коллегами из республик бывшего СССР и попросили посодействовать в поимке опаснейшего преступника. Всех людей, имеющих несчастье быть хоть капельку внешне похожими на исчезнувшего коммерсанта, немедленно задерживают, тщательно проверяют.