Илья Деревянко - Оборотни в погонах

В глазах девушки плеснулся животный ужас, руки мелко затряслись, на хорошеньком личике выступили капли пота.

– Не того союзника выбрала, – продолжал между тем чеченец. – Капитан Корсаков действует на собственный страх и риск. Скоро он однозначно погибнет. Нельзя противостоять в одиночку мощной организации!!!

– Закрой пасть, баран чесоточный! – вмешался я, направив на Ахмата дуло пистолета. – Или пристрелю на хрен!

– У тебя, девка, остался последний шанс! – не обращая на меня внимания, заявил нохч [5]вновь зыркнув на стол. – Не забывай, с кем имеешь дело!

– Ты, чучмек, надоел в натуре! – разозлился я и, прицелившись, прострелил Имрамову правое плечо.

Чечен содрогнулся всем телом и безвольно свесил голову на грудь.

– Болевой шок, – спокойно пояснил я лихорадочно вздрагивающей Вике. – Может, очухается, может, нет. Пес с ним! По крайней мере вякать больше не будет! Итак, на чем мы остановились?!

Однако дальнейшая беседа с Антонюк не дала сколько-нибудь существенных результатов. Девушка отвечала вяло, односложно и ничего интересного не сообщила. Видимо, исчерпала запас знаний. Тогда я вскрыл одну из ампул, наполнил шприц пентоналом натрия и начал приводить в чувство белобрысого старлея, которого приберегал «на десерт». Тот постанывал, надрывно хрипел, но «просыпаться» упорно не желал. Похоже, я перестарался с последним ударом в позвоночник. Промучившись с оборотнем три-четыре минуты я вдруг спиной почуял неладное и проворно обернулся. «Кавказская пленница» стояла теперь возле стола, напряженно глядя на стрелки стенных часов. Подскочив к ней, я моментально сообразил, чтопроизошло и зачемАхмат косился на стол. Там лежала включенная на передачу мобильная трубка.

– Чертова сука! – прорычал я, сунув под нос Антонюк пахнущее пороховой гарью дуло. – Зачем ты это сделала?!

– Семья в Ивано-Франковске, – еле слышно пролепетала она. – Отец, мать, трехлетняя дочурка… Беги, Дима! Чеченцы уже едут сюда из клуба!!!

– Давно ты нажала кнопку «REDIAL»? – справившись с гневом, отключив мобильник и прикинув в уме расстояние от «Кактуса» до дома Оксаны-Виктории, спросил я.

– Сразу, как ты занялся фээсбэшником, – всхлипнула девушка.

– От блин горелый! – ругнулся я. – Времени осталось в обрез! Эх, курица безмозглая! Всю малину испоганила!!!

Антонюк виновато промолчала, зажмурила глаза и, судя по всему, приготовилась к смерти.

– Надень плащ да какие-нибудь туфли на низком каблуке! – вернув ее в реальность легкой пощечиной, скомандовал я. – Живее, дура! Уйдем через чердак!!! Моя машина в квартале отсюда!

– Дима, Димочка!.. Значит, ты меня не убьешь?! Господи боже! Прямо не верится! – растерянно прошептала Вика.

– Хватит нюни разводить. Счет идет на секунды! – буркнул я, выстрелами в головы добивая Прокопенко с Имрамовым.

Покинув квартиру, мы вместе поднялись на чердак, пробежали до четвертого подъезда, рысью спустились вниз по лестнице и лишь только очутились во дворе, как туда влетели на бешеной скорости два джипа до отказа набитых чеченцами. Нохчи, надо отдать должное, сориентировались почти мгновенно и, не вылезая из машин, открыли по нам беглый огонь из автоматического оружия.

– Ложись!!! – рухнув плашмя на мокрый асфальт, крикнул я Виктории, но было поздно. Длинная очередь прошила девушку насквозь. Она молча упала рядом со мной, словно выброшенная тряпичная кукла.

«Несчастная запутавшаяся девчонка! Не видать тебе дочурки!» – с острой жалостью подумал я и прицельным выстрелом пробил бензобак первого джипа. Машина исчезла в яркой вспышке взрыва. По двору с воплями заметался кривоногий нохча в горящей одежде. (Остальные, находившиеся в салоне, видимо, дохли сразу.) Чеченцы из второго автомобиля успели выпрыгнуть наружу, залегли и продолжили стрельбу. Тогда я метнул в них трофейную «лимонку», аккуратно целясь, укокошил тех, кто подавал признаки жизни, вскочил на ноги, несколькими гигантскими прыжками преодолел открытое пространство, нырнул за угол ближайшего здания и дворами добрался до оставленной в подворотне «девятки». Там я перевел дыхание, сорвал с себя «синюшный прикид», запихнул его в мусорный бак, уселся за руль, завел мотор и выехал на оживленную улицу. Наручные часы показывали семнадцать сорок пять…

Я гнал машину к своему дому, нарушая все мыслимые и немыслимые правила уличного движения. Ситуация обострилась до предела, а о секретности проводимого расследования можно было спокойно забыть. Мое инкогнито раскрыли с самого начала. Врагам известны фамилия, имя, звание, домашний адрес… Чертовы оборотни оказались не лыком шиты! Теперь, поскольку ловушка «любовное гнездышко» не сработала, они обязательно возьмут под контроль собственное жилище капитана Корсакова. Удачное уничтожение чеченской группы немедленного реагирования, правда, давало мне некоторую фору, но, к сожалению, не очень большую. Пока противник опомнится от нанесенного удара и осуществит ответный ход, пройдет минут тридцать. Максимум – сорок.