Илья Деревянко - Оборотни в погонах

– Их-то зачем? – вяло удивился майор.

– Вы велели ПОГОЛОВНО, – пожал плечами Мухин. – Вот мы и действовали в строгом соответствии с приказом. Ну, может, перестарались малость.

– А ведь молодцы! Абсолютно правильно поступили! – вдруг нехорошо оживился Ляпунов. – Сие зверство здорово сыграет нам на руку! Подбросим туда отпечатки пальцев Корсакова, еще кое-какие улики, а до сведения начальства доведем: он действовал по прямому указанию Рябова! Полковник вмиг с должности слетит! А то и под трибунал пойдет. Строевым шагом, хе-хе!.. Тело же Корсакова со следами чеченских пыток и с отрезанной башкой кинем в лесу, в окрестностях Хомутовки. Так же, как Пескова, – продолжал развивать мысль он. – Когда труп обнаружат, то это лишь подкрепит версию о причастности капитана к геноциду в усадьбе! Мол, родственники убиенных цыган поквитались с душегубом в соответствии с национальными традициями!

– Классная идея! – холуйски восхитился Мухин. – Вы, Петр Сергеевич, блестящий стратег! А мифических родственников-мстителей никто и разыскивать не станет. Кому, спрашивается, симпатичен мерзкий убийца грудных детей?! Кому охота напрягаться ради такого выродка?! Сдох, да и черт с ним! А значит, концы стопроцентно в воду. Плюс конкретная разборка начальства с Рябовым! Да-а-а, Петр Сергеевич! Я, конечно, не подхалим, но вы действительно просчитали перспективу на двадцать ходов вперед. Скажу честно, я искренне восхищен вашей необычайной прозорливостью!!!

Ляпунов порозовел от удовольствия, выпятил грудь и расправил плечи.

– Отныне ты, Дима, гнусный серийный убийца вроде Чикатило! – с издевательской ухмылочкой обратился он ко мне. – Отныне ты…

«Дзинь, дзинь!» – звякнуло пробитое пулями лобовое стекло. Майор с аккуратно простреленными плечами заорал дурниной. «Дзинь»! «Пш-ш-ш, пш-ш-ш» – мертвый Семенов навалился грудью на рулевую колонку, а микроавтобус с продырявленными передними шинами содрогнулся корпусом, криво съехал на обочину и остановился, уткнувшись капотом в дерево.

– Заса… – успел крикнуть Мухин. Пуля таинственного снайпера заткнула ему рот точь-в-точь, как семеновская Земфире. Оставшиеся двое попытались выпрыгнуть из машины-ловушки, но безуспешно. Одного пуля настигла на пороге открываемой им дверцы и насквозь прошила бронежилет в области сердца. На спине оборотня под левой лопаткой образовалось неряшливое выходное отверстие со стремительно расползающимся вокруг кровавым пятном. Он молча повалился назад, угодив затылком в живот мертвому Мухину. «Ох и не фига себе винтовочка!» – подумал я, инстинктивно вжимаясь в пол. Вернее, в брезент с трупом злобинского оперативника. Последний уцелевший оборотень вознамерился нырнуть рыбкой в разбитое цыганами боковое окошко, однако не получилось, и он застыл в оконном проеме, как вывешенное на просушку белье. Передняя часть его туловища безжизненно свесилась вниз, задняя осталась в салоне.

– У-Ы-А-А!!! – продолжал надрываться «обезрученный» Ляпунов.

Прошло секунд двадцать.

– Заткнись, урод! – вдруг властно приказал знакомый голос.

Бесшумно приблизившийся к микроавтобусу высокий, худой человек в собровской маске уткнул в лоб Ляпунову увенчанное глушителем дуло АС «вала [14]

Оборотень послушно прекратил орать и давился болезненными задушенными стонами. «Маска» проворно заклеил ему рот скотчем, скрутил веревкой ноги в щиколотках, достал из кармана наполненный шприц, закатал майору рукав и быстро, профессионально сделал укол. Надо полагать, обезболивающий. «Чистильщик! – догадался я. – Но откуда он здесь взялся?! И почему его голос кажется столь знакомым?!» Между тем Чистильщик забрался в заваленный трупами салон микроавтобуса, сноровисто обыскал одежду покойных оборотней и раненого Ляпунова, часть добычи сложил в рюкзак за спиной, что-то сунул за пазуху и только тогда разрезал ножом связывающие меня веревки.

– У-у-уф! – с облегчением вздохнул я, усаживаясь на брезенте с трупом и бережно разминая затекшие конечности. Потом внимательно присмотрелся к фигуре Чистильщика, мысленно нарядил ее в черное старомодное пальто и…

– Здравствуйте, Валерий Петрович! – широко улыбнулся я. – Вовремя вы подоспели!

Выражения лица под маской я не видел, но, судя по голосу, старик изрядно рассердился.

– Не болтай лишнего! – командно рявкнул он. – И вообще, топай-ка ты отсюда! Не мешай работать!

Тут он сунул мне в руки изъятые у оборотней паспорт на имя Лемешева, водительские права, десантный нож и мой «макаров-особый».